Посмертная маска любви

Когда я выходил из одной парилки в другую (в ту, которая находится непосредственно на улицах нашего города в разгар летнего сезона), уже начался съезд важных гостей. Я понял это по тому, как быстро меня выпроводили на улицу предупредительные ребята с коротким ежиком на голове и массивными челюстями жвачных животных. Карманы их брюк подозрительно оттопыривались. На стоянке около входа блестели лаком новенькие иномарки с бронированными фарами, пухлые по последней моде, как щеки шестимесячного младенца. Мое внимание привлек огромный зеленый джип, носом стыдливо уткнувшийся в стенку дома. Он напомнил мне очертания одной знакомой тачки, немолодой, но еще очень и очень даже ничего, имевшей одновременно двух спутников жизни, таких же широких, как и ее толстый зад, и превратившейся недавно в груду искореженного железа. «Быстро же близнецы купили себе новую колымагу», — удивился я и поскорее слинял огородами, то и дело ожидая, что за моей спиной раздастся пистолетный выстрел. Если честно, я чувствовал себя дураком. Ну и втянула меня Кэтрин в передрягу, спасибо ей за это огромное!..

Мое отвратительное настроение усилила маленькая неприятность — второй день я не мог найти свою любимую зажигалку, подарок знакомого мичмана из Находки. Прелестная была вещица — в форме дракона. Если щелкнуть его хвостом, то из зубастой пасти вырывалось пламя. Мелочь, конечно, но почему-то к мелочам особенно привыкаешь. Самое разумное объяснение, которое я мог себе придумать, — выронил зажигалку в бане, когда раздевался. Или ее свистнули у меня. Сомнения мучали меня — очень уж солидное это заведение, Калашниковские бани, мелочь по карманам небось не тырят. Можно было, конечно, вернуться и поспрашивать у персонала, но инстинкт самосохранения удерживал меня от этого шага.

Вечером после своих банных похождений я позвонил Кэтрин и голосом человека, который только что совершил нечеловеческой силы подвиг, осведомился:

— Ну как?

Я ожидал признания, восхищения, изумленных возгласов, падения ниц, целования стоп и восторженных молитв.

— Никак, — обрубила Кэтрин. Ее голос был как никогда мрачен.

Я удивился:

— Что произошло?

— Ровным счетом ничего. — Речь Кэтрин звучала холодно и зло, как будто я был в чем-то виноват. — Штатная проверка места встречи… Выдрали с мясом и выкинули, наверное.

Я расстроился. Мой героизм вышел пшиком.

— Но ты не расстраивайся. — Голос Кэтрин смягчился. — Я сама виновата, могла бы это предположить… Но ничего, так просто они от нас не уйдут. Вчерашняя встреча все равно не состоялась, кто-то важный не смог вылететь из Штатов из-за урагана Паулина, и, я надеюсь, у нас еще будет шанс взять этих типов на диктофон…

«У нас» — вот что меня насторожило. «У нас» — это означало новый раунд борьбы с международной наркомафией. А если мы продули первый бой, то на какой успех можно рассчитывать еще? Нет, это дружное «у нас» приводило меня в уныние.

Между всеми этими событиями я продолжал выяснять, чем занимался Артур в последний день своей жизни. Из наших в тот день его не видел никто. Впрочем, наших-то осталось всего ничего — Слава Гофман, Ринат, Игорь Копелян и я. Да, еще Антошка Загорский, его я пока не видел. И все ребята клятвенно заверяли меня, что с Артуром сто лет не встречались. Естественно, автоматически исключались близнецы, Слава Толенков и я, как непосредственные участники событий. Конечно, это не снимало с братьев Палей моих личных подозрений в их причастности к смертям друзей. Доказательств у меня не было, но не следователь же я, в самом деле!

Телефон Загорского отозвался надтреснутым голосом столетней бабули. Она надсадно горланила в трубку, стараясь перекричать собственную глухоту:

— Але, але, хто это? Это хто?

На все мои вопросы об Антошке трубка подозрительно скрипела: «Кто это?» — и это были самые членораздельные слова из тех, что удалось от нее услышать. Порученное мне дело требовало личного контакта, и поэтому я не медля отправился к черту на кулички, в Медведково, где и обитал наш гигант мысли Загорский вместе со своей мамой и престарелой бабушкой.

— Отдыхает Антошка-то… В Сочах он… Уж скоро вернется, через неделю приходи, — залпом выпалила столетняя бабулька, подозрительно разглядывая меня в щелку, образованную дверной цепочкой.

— Бабушка, а скажите, никто дня три назад к Антону не заходил? — спросил я для очистки совести. Добиться положительного результата у старушки, которая еще недавно, с десяток лет назад, выглядела деятельной и вполне разумной пожилой леди, казалось нереальным.

— Нету Антошки, тебе говорю, — стояла на своем бабка.

— Да я понимаю. — Я тщетно старался не раздражаться. — Друг к нему не заходил, не помните?

— Друг? Какой друг? А хто тебе нужен?

— Артур. Артур Божко…

— Нет у нас такого!

— Ну, может, помните, такой кудрявый, шустрый такой… Три дня назад… Был он у вас? Ну, помните?..

— А, помню, помню, — оживилась старушка. — Был здесь друг его, к Антошке приходил… И что это наш Тошка вдруг всем понадобился?.. А ты чё же, тоже за чемоданом приехал?

— За чемоданом? — Я удивился.