Посмертно. Нож в рукаве

— Тьфу! — Донна сплюнула в угол. — Тоже повод подыхать нашла. Не хочешь работать как нормальные девки, мы тебе другое занятие найдем. Конечно, не разбогатеешь, но что-нибудь получше хлеба черствого во рту окажется. А то подумай — вон, я уже серебра на половину фермы наскребла. Неплохо за два года, а? Еще чуть-чуть, и начну мужа с правильными руками подыскивать. У меня бабка знаешь, какой картофель выращивала? Я не хуже смогу. И ты, пока молодая, подзаработала бы. Вон, меня вчера насчет твоих серых глаз спрашивали — мол, сколько берешь? Чем слюни на свои сухари сухие переводить, могла бы чего иное в рот потянуть…

Дашу замутило.

— Ладно-ладно, не бледней, — поспешно сказала Донна. — Странные у тебя боги, странные обычаи. Ну да то твои заботы. Я своего Старца раз в год поминаю, а он ничего — все одно помогает. Глупая ты. Зато чистоту любишь. Подожди, на днях найду я тебе крышу над головой…

* * *

Работу для бестолковой соседки Донна нашла на следующий же день.

— Я сказала — ты от мужчин бегаешь. Целомудрие блюдешь. По дому будешь очень старательная. Нынче таких в городе немного. Согласились тебя посмотреть. Баба одна одинокая, я ее давно знаю. Условия такие — еда, понятно, хозяйкина. Тебе в месяц — «корона» медью. Раз в год получишь платье и башмаки. Хозяйство там небольшое. Справишься. И главное — тебя никто лапать не будет. Самое то, что ты хотела. Не волнуйся, покажешь себя хорошо — сразу получше хозяева найдутся. Хорошая прислуга всегда ценится.

— Спасибо, Донна. Мне подходит.

— Да чего ты благодаришь? — смущенно сказала Донна. — Тебе б чего получше, почище найти. Разве это работа для молодой девки? «Корона» в месяц? Курам на смех. Разве что спокойно жить будешь.

— Я справлюсь. А дальше видно будет.

— Это правильно, — одобрила Донна. — Ты хоть и медленно соображаешь, но девка неплохая. Выкарабкаешься…

Вечером Даша купила на последние деньги кувшинчик с яблочным пивом. Донна уделила время между бесконечными клиентами и напоследок посидела с юной соседкой. От пива у Даши слегка закружилась голова. Донна тоже разрумянилась и живо рассказывала о своем недавнем свидании с любвеобильным коблинаем. Оказывается, эти работники не только копать резво умеют.

— Слушай, Донна, — пробормотала захмелевшая Даша. — А как ты не боишься? Ну, «залететь» от этого коблиная. Ведь родится тогда непонятно что.

— Чего тут бояться? — удивилась Донна. — Конечно, многие на постель с дарком смотрят косо. Но я-то без предрассудков. Лишь бы платили исправно. А если насчет «залететь» — так до полнолуния еще дней десять.

— Полнолуние здесь при чем? — не поняла Даша.

— Как при чем? От какого колдовства я понесу дитя, если «трех дней» еще ждать и ждать?

— А… я думала, ты как-то… Ну, предохраняешься… — промямлила Даша.

— Чего предохраняешься? — не поняла Донна. — Детей в обычные три дня полнолуния зачать можно — это каждый младенец знает. Хоть под мужика ложишься, хоть под дарком подмахиваешь. Под «ночным» еще умудриться понести надо. Редкий случай, слава богам. Ты чего спрашиваешь-то? У вас что, в верховьях, по-другому?

— Ну, — пробормотала опомнившаяся Даша. — У нас говорят, что с дарками по-разному бывает.

— Эх вы, темнота, — засмеялась Донна. — Уж поверь мне — ни одна баба, кроме как в три лунных дня, затяжелеть не сможет. А дарки или не дарки — хрен у всех похожий. Удовольствие, правда, разное. От оплаты зависит…

* * *

Утром Донна придирчиво осмотрела девушку:

— В общем — ничего. Но волосы у тебя… Прямо солома, из конюшни выметенная.

— Я мыла, — испугалась Даша.

— Конечно. Да разве у нас здесь помоешься? В баню бы тебе надо. Но это денежек стоит. У тебя, понятно, нету. Ладно, постой, я тебя подровняю.

Даша покорно ждала. Оглядела привычную комнату. Пусто. Только веник, связанный из веточек акации, в углу стоит. Подмела напоследок, и больше тебе здесь делать нечего. Страшно. Может, еще не наймут? Что тогда делать?

Вернулась Донна с большими ножницами. Ворча: «За все платить нужно. Обнаглели совсем!» — усадила девушку на табуретку.

Даша смотрела, как на колени падают серые прядки. Ужас, не волосы — хвостики мышиные. В зеркало девушка смотрела в последний раз еще в прошлой жизни. В светлой, дозагробной. У Донны вообще-то имелся мутный осколок. Здесь зеркала не меньше чем на вес серебра идут. Ну, Донне, как профессионалке, весьма необходимый предмет. А тебе зачем себя разглядывать, на рожу покойницы любоваться? Ты и при жизни мышью была.

— Так-то получше будет, — удовлетворенно сказала Донна и в последний раз щелкнула ножницами.

Даша подмела хвостики-волосы, и Донна повела ее к новому месту жительства.

* * *

Улица узкая, кривая. Лужи. Дома-хибары. Невдалеке маячит городская стена.

— Ты здесь лучше в темноте на улицу не высовывайся, — предупредила Донна. — Здесь и без дарков-кровососов жизни лишишься и даже охнуть не успеешь. Ну, ты-то вообще гулять не привыкла. Затворница.

Они подошли к старому домику. Почерневший и покосившийся забор, за ним крыша чуть повыше забора.