Посмертно подсудимый

Напоследок 26 Генваря сего года Пушкин по получении безимянных писем, послал к отцу подсудимаго Геккерена Министру Нидерландского двора, письмо, наполненное поносительными и обидными выражениями. В письме сем Пушкин упоминая о неприличном поведении подсудимаго Геккерена, в отношении жены его Пушкина, писал, что жена его удивленная низостью Геккерена не могла удержаться от смеху, и что досада которую она имела на эту сильную и высокую страсть, погасла в самом холодном презрении и заслуженном отвращении. При чем коснувшись и самаго Министра Геккерена укорял его, что он родительски сводничал своему сыну и руководил его поведением, и внушая ему все те жалкия выходки и глупости, которые он позволял себе писать, сам подобно старой развратнице сторожил жену его Пушкина на всех углах, чтобы говорить ей о любви к ней незаконнорожденнаго своего сына, и даже тогда, когда он оставался дома больной венерическою болезнью, говорил ей, что сын его умирает будтобы от любви к ней. В заключение Пушкин изъявляя желание, чтобы Геккерены не имели никакого сношения с его семейством и прекратили предосудительныя свои в отношении к нему поступки, назвал Егора Геккерена подлецом и негодяем.

Следствием сего письма был вызов на дуэль, предложенный Пушкину от Геккерена, чрез находившагося при Французском посольстве Викомта Д’Аршиака. По изъявленному Пушкиным на это согласию, избраны секундантами: состороны Егора Геккерена помянутый Д’Аршиак, а состороны Пушкина Инженер Подполковник Данзас.

По предварительному условию дуэль назначена была на другой день; 27 Генваря в 4 часа пополудни, в роще по Выборгскому тракту закомендантскою дачей. Между секундантами положено было стреляться соперникам на пистолетах в разстоянии 20-ти шагов, так чтобы каждый имел право подойти к барьеру на 5 шагов и стрелять в соперника не ожидая очереди. Поприбытии на место, секунданты зарядив по паре пистолетов, отдали по одному из них противникам, которые посделанному знаку тотчас начали сходиться. Первый выстрелил Геккерен и ранил Пушкина в правый бок. Пушкин упал на месте, несмотря на то, приподнявшись с земли и переменив пистолет, который засорился снегом, другим, в свою очередь, то же произвел выстрел и ранил Геккерена в руку, но неопасно. На сем кончился поединок. Пушкин от полученной им раны умер.

Подсудимыя Поручик Геккерен и Подполковник Данзас, сознаваясь первый в произведении с Пушкиным дуэли, а последний в том, что находился при оной со стороны Пушкина секундантом, в оправдание свое приносят:

1-й Поручик Геккерен, что в Ноябре месяце 1836 года, он вызван был Пушкиным на дуэль, без всякой другой причины кроме той, что он Геккерен до женидьбы своей довольно часто посылая к жене Пушкиной книги и театральный билеты прилагал к ним короткия записки, в числе коих находились некоторый с такими выражениями, кои могли возбудить щекотливость Пушкина как мужа, и дали повод упомянуть об них в письме к Нидерландскому Министру от 26 Генваря. После же сего вызова, который сам Пушкин увидя ошибку свою, уничтожил, он Геккерен никаких сношений с ним и женою его, кроме обыкновенных вежливостей при встрече в обществах, неимел; безимянных писем непосылал и никаких слухов до чести жены Пушкина касающихся не распространял.

и 2-й Подполковник Данзас, что он о всем происходившем у Пушкина с Геккеренами до 27 Генваря, совершенно ни чего не знал, а сего числа встретясь с Пушкиным на дороге, был приглашен им съездить к Викомту д’Аршиаку для бытности свидетелем при имевшемся быть у них разговоре, на что он Данзас непредугадывая ни каких важных последствий, и согласился, и уже в бытность у д’Аршиака, после объяснения с ним Пушкина, узнал, что у них дело шло о дуэли и что Пушкин поручает ему Данзасу, как Секунданту с своей стороны, переговорить с д’Аршиаком, который в тоже время обратился к нему Данзасу с вопросом о согласии его на это. После такого неожиданнаго состороны Пушкина предложения, сделаннаго при Секунданте с противной стороны, он Данзас немог уже отказаться от участия в том, тем более, что Пушкин с детства был его товарищем и другом, при том он Данзас нетерял еще тогда надежды примирить соперников, в чем к сожалению неуспел.

В доказательство же того, что он Данзас до встречи 27 числа с Пушкиным ни очем незнал, ссылается на письмо Пушкина к Д’Аршиаку, из котораго ясно видно, что Пушкин утром того дня – неимел еще Секунданта, а сверх того после дуэли Викомт Д’Аршиак сказывал ему Данзасу, что Пушкин на кануне этаго несчастнаго дня, на бале у Графини Разумовской, предлагал быть с его стороны Секундантом находящемуся при Английском посольстве Г. Мегенсу, но сей от того отказался.