Посмертное слово

Уинн, а за ней и Алан с Мередит остановились перед одним из домов в ряду. Однако не успела Уинн позвонить, как дверь распахнулась настежь, и на крыльцо выскочили два маленьких мальчика, как будто ими выстрелили из пушки. И внешностью, и одеждой они сверхъестественно походили друг на друга и отличались лишь размерами. Изнутри квартиры послышался пронзительный крик, эхом прокатившийся по тихой улочке:

— Брюс! Рикки! А ну, вернитесь!

Брюс и Рикки замерли на месте по обе стороны от Уинн и, подняв голову, вытаращили на нее глаза. Братья были коротко стрижены, у обоих в одном ухе болталась серьга. Оба были одеты в застиранные черные рубашки с изображением страшноватых зубастых роботов, джинсы и грязные кроссовки. Братьев Катто трудно было назвать детьми. Скорее уж к ним подходило выражение «маленький мужчина»; принятое когда-то при обращении к мальчикам их возраста. Пожалуй, кроме возраста, в них не сохранилось ничего детского. Их тощие личики отличались выражением, свойственным взрослым или маленьким старичкам, которые много повидали на своем веку и никому и ничему не верят.

— Доброе утро, ребята! — натужно весело поздоровалась Уинн.

— Мам! — оглушительно завопил Брюс — тот, что постарше. — К тебе миссис Картер пришла!

Его крик, без сомнения, дошел до сведения всех обитателей Конюшенного ряда.

— Конфеты принесли? — осведомился младший братец.

Для такого маленького существа голос у него оказался на удивление хриплым. Мередит решила, что ему лет семь, а Брюсу — восемь или девять.

— Извини, сегодня у меня ничего нет, — сказала Уинн.

— Чё, совсем ничего?

На лице и в голосе мальчишки отразилась крайняя степень презрения.

— Да ладно, пошли! — приказал старший, и оба побежали по переулку.

— Представляете, что с ними будет? — спросила Уинн, понизив голос, но вполне добродушно. — Я отчетливо вижу их в суде по делам несовершеннолетних через несколько лет…

Ответа ей и не требовалось. Из дома вышла мать двух будущих малолетних преступников.

Когда Уинн впервые упомянула домработницу Оливии, Мередит мысленно представила себе женщину средних лет, полную, в переднике. Услышав, что Джанин Катто — мать-одиночка, она пересмотрела картинку и представила ее себе женщиной помоложе и посовременнее. И все же оказалось, что ее представления недостаточно современны.

Женщине, вышедшей на крыльцо, было лет двадцать восемь. Она была одета в черную футболку и легинсы в обтяжку. Видимо, в их семье любимым цветом был черный. На ногах Джанин красовались совершенно не сочетавшиеся с остальным нарядом дорогие красные тапочки, подбитые овчиной. Отдельные пряди коротко стриженных, почти как у сыновей, волос выкрашены в малиновый и золотисто-рыжий цвета, как будто Джанин прикидывала, в какой цвет ей покрасить голову, да так и не остановилась на определенном оттенке. В мочке одного уха болтался серебряный череп. Мочка второго уха была утыкана разномастными металлическими гвоздями. В общем, Джанин Катто производила сильное впечатление. Она как будто все время сдерживалась, копила энергию, которая в любой миг могла прорваться наружу с самыми неожиданными последствиями.

Гостям она улыбнулась вполне приветливо.

— Здрасте, — сказала она. — Вы не видели, куда подевались мои сорванцы?

— Вон туда! — хором ответили все трое, показывая руками в ту сторону, куда удалились два брата.

— Тогда ладно, — заметила их мамаша. — Значит, отправились в магазинчик Сейди Уоррен. Они сегодня не в школе — болеют.

— Правда? Что же с ними такое? — нерешительно осведомилась Уинн.

— Да ничего такого у них нет, — грубовато отозвалась мамаша двух сорванцов. — У одного колики — так сказал доктор Барнетт. Они постоянно чем-то болеют. Но сейчас вроде уже получше. На той неделе снова пойдут в школу.

Судя по ее голосу, она с нетерпением ждала радостного дня. Мередит подумала: зато учителя, наверное, ужасаются, предчувствуя скорое возвращение Брюса и Рикки.

— Заходите, чего же вы?

Джанин обвела рукой узкую, темную прихожую скорее повелительным, чем приглашающим жестом.

Гости трусливо попятились.

— Джанин, по правде сказать, мы пришли взять ключ от «Грачей». — Уинн показала на своих спутников. — Это мисс Митчелл, а это… — она едва заметно замялась, — а это мистер Маркби. Они хотят осмотреть дом.

— Ах да! — Джанин пристально посмотрела на Мередит и Алана. — Вы поселились в домике миссис Данби?

— Совершенно верно, — с улыбкой ответил Алан.

Он прекрасно понял, почему замялась Уинн. Ей не хотелось называть его «суперинтендентом». Если Джанин узнает, что он полицейский, вряд ли она охотно пойдет им навстречу. Уж такой у нее характер — не любит представителей власти.

— Я пойду с вами, — заявила Джанин. — Подождите секундочку, я все равно сегодня собиралась сходить и взглянуть, что там и как. Обещала агенту по недвижимости, что буду приглядывать за домом. Постойте!

И она скрылась в коридоре.