Посмертные приключения. Что может случиться с вашим телом после смерти?

Сохранность тел монахов, за исключением практикуемого в буддизме бальзамирования, вероятно, объясняется несколькими факторами. В случае с Итигэловым это, во-первых, соль как консервант, замедливший разложение и высушивший тело; во-вторых, песчаная почва и сухой климат долины, где был похоронен лама; в-третьих, его почтенный возраст, когда тело начинает высыхать еще при жизни; и, в-четвертых, климат внутри ящика и сам ящик, в котором останки хранились три четверти века, – древесина кедра обладает бактерицидными свойствами. Доктор медицинских наук, профессор Виктор Звягин в 2004 году категорически отверг возможность того, что останки Итигэлова подверглись естественной мумификации, отметив, что известные науке мумии существенно отличаются от того, что увидели ученые, когда их пригласили исследовать останки хамбо-ламы. Возможно, пятым фактором, способствовавшим сохранности тела Итигэлова, была уникальная буддистская практика самомумификации, основанная на специальной диете и посмертных манипуляциях с трупом.

В XI–XIX веках у монахов буддистской школы Сингон японской провинции Ямагата была широко распространена добровольная самомумификация – сокусин дзёбуцу. Сторонники этой экзотической практики буквально высыхали живьем. Вначале монах впадал в состояние безмолвия, неподвижности и медитации, особым образом регулируя дыхание. После этого его рацион сокращался до минимума – в пищу шли преимущественно кора и корни сосны, а ядовитый напиток лакового дерева, способствующий накоплению в организме токсина урушиола, довершал дело. В результате организм буквально поедал сам себя – ткани тела полностью высыхали, а человек медленно умирал, считая такую гибель весьма почетной. Тела тех, кто не смог завершить изнуряющий 1000-дневный курс самомумификации, хоронили традиционным способом. Останки самостоятельно мумифицированных монахов в настоящее время служат объектами поклонения японских буддистов.

Бытует мнение, будто ученые подтвердили, что Итигэлов жив и находится в особом состоянии, замедляющем все жизненные процессы. Слышать такое несколько странно, поскольку с самого момента извлечения Итигэлова из деревянного ящика ученые, говоря о его теле, применяли исключительно слово «труп», а серьезных исследований феномена нетленных останков хамбо-ламы не проводилось. Ученые анализировали лишь несколько предоставленных образцов – волоски, кусочек кожи и обломок ногтя, которые, впрочем, не сказали ничего конкретного о состоянии ламы. Выяснилось лишь, что температура останков ниже 20 градусов, а концентрация брома в теле ламы превышает норму в 40 раз.

Скорее всего, незадолго до смерти Итигэлов начал готовиться к уходу и в больших количествах употреблял содержащие бром растения. Не исключено, что его диета состояла только из них. По словам Ершовой, перенасыщение организма бромом «угнетает процессы возбуждения в центральной нервной системе, но почти не оказывает влияния на ту часть мозга, которая контролирует кровообращение… Мы предположили, что Итигэлов достиг своего состояния путем отключения жизненных энергообменных функций организма и вхождения в глубокую медитацию. Таким способом он сумел смоделировать анабиозоподобное состояние – временное прекращение жизнедеятельности. Само по себе это явление в живой природе не в новинку».

Глядя на нынешнее состояние хамбо-ламы, едва ли можно говорить о том, что в один прекрасный день учитель выйдет из спячки и откроет глаза. Если останки Итигэлова даже при постоянном уходе постепенно разрушаются, то все разговоры о феномене нетленности, особом пограничном состоянии между жизнью и смертью и грядущем возвращении хамбо-ламы – не более чем самообман.

Возвращаясь к вопросу о том, каким образом останки Итигэлова сохранились в течение 75 лет, нельзя не обратить внимание на способ мумификации – скорее всего, он был хорошо известен в XVII – начале XX веков в Монголии. Тела религиозных деятелей засыпали толченой каменной солью, и останки высыхали, превращаясь в мумию. Естественно, ни о каких жизненных процессах не может быть и речи. Итигэлов мертв, а сохранность его тела объясняется не проповедуемым учением, а особыми условиями, в которых оно находилось.

3. Традиционные мертвецы

Древней Персии, руководствуясь представлениями о смерти в зороастризме^[12], покойников отдавали на растерзание стервятникам, чтобы не осквернять священную землю гниющей плотью. Оставшийся от трупа голый скелет родственники умершего собирали и складывали в небольшой ящик. Представители знати и цари из династии Ахеменидов, напротив, усопших родственников подвергали бальзамированию при помощи воска и хоронили в специально сооруженных скальных гробницах. Традицию так называемого небесного погребения пытаются возродить в наши дни, но зачастую это приводит к весьма неприятным последствиям: трупы просто гниют на открытой площадке из-за низкой численности стервятников.