Посмертные записки Пикквикского клуба

Все это было прелюдией к наслаждениям высшего разряда, к поэтическим наслаждениям. Их открыла миссис Потт, зачирикавши слабым голосом небольшое стихотвореньице в классическом духе, приспособленном к ее роли Аполлона. Затем сама миссис Гонтер продекламировала свою «Элегию к издыхающей лягушке». Публика пришла в неописуемый восторг и сопровождала громким «браво» каждую строфу. К удовольствию всех любителей изящного, миссис Львица Гонтер должна была декламировать в другой раз, и некоторые из гостей изъявили желание слышать ее в третий раз, но большинство публики, ожидавшей питательного завтрака, избавило хозяйку от лишнего труда. Его сиятельство граф Сморльторк и многие другие джентльмены справедливо заметили, что было бы неблагоразумно и совсем неделикатно злоупотреблять так долго снисходительным терпением миссис Львицы Гонтер. Поэтому, несмотря на совершеннейшую готовность со стороны хозяйки читать еще несколько раз «Издыхающую лягушку», скромные и деликатные гости отказались наотрез ее слушать, и когда вслед за тем отворились двери павильона, где устроен был завтрак, публика хлынула туда с величайшей поспешностью, так как было вообще известно, что миссис Львица Гонтер, приглашая к себе больше сотни гостей, устраивала завтрак только на пятьдесят персон: вся заботливость ее в таких случаях обращалась на одних львов, а мелкие животные должны были промышлять о себе сами.

— Где же мистер Потт? — спросила миссис Львица Гонтер, собирая вокруг себя знаменитых львов.

— Здесь я, сударыня, — отвечал редактор, выходя из отдаленного конца павильона. Без этого приглашения хозяйки он рисковал остаться голодным на весь день.

— Почему вы к нам не придете? — продолжала миссис Львица Гонтер.

— Пожалуйста, не беспокойтесь о нем, — сказала миссис Потт любезным тоном, — вы напрасно принимаете на себя лишние хлопоты, миссис Гонтер. — Ведь тебе хорошо там, мой милый, не правда ли?

— Очень хорошо, мой ангел, — отвечал несчастный Потт, сделав кислую гримасу.

Бедный супруг! Повелительный взгляд миссис Потт уничтожил мгновенно его могущество и силу, и орудие казни, которое он держал в своих руках, становилось теперь ничтожной игрушкой в присутствии повелительной супруги.

Миссис Львица Гонтер бросала вокруг себя торжественные взгляды. Граф Сморльторк погружен был в созерцание роскошных блюд; мистер Топман усердно угощал раковым салатом знаменитых львиц, обнаруживая высокую степень грациозности, столь свойственной испанским бандитам; мистер Снодграс, искусно отстранив молодого джентльмена, поставлявшего критические статьи для итансвилльской «Синицы», объяснял патетические места молодой красавице, заведывавшей стихотворным отделом на страницах «Синицы»; мистер Пикквик любезничал и насыщался, занимая одно из самых почетных мест подле самой хозяйки. Отборный кружок был, по-видимому, сформирован вполне, и не было недостатка ни в одной особе; но вдруг, к общему изумлению, мистер Лев Гонтер, стоявший до сих пор у дверей, — его обязанностью всегда было стоять у дверей, — бойко выступил на сцену и проговорил суетливым тоном:

— Фиц-Маршал, душенька, Фиц-Маршал…

— Ах, как это кстати! — сказала миссис Львица Гонтер. — Поторопись, мой друг, очистить дорогу для мистера Фиц-Маршала. Пусть он идет прямо к нам: мне надобно побранить мистера Фиц-Маршала за его слишком поздний визит.

— Раньше не мог, миссис Гонтер, — отвечал голос из толпы, — тьма народу… комната битком… запыхался, устал… пробираюсь.

Нож и вилка выпали из рук президента Пикквикского клуба. Он взглянул через стол на бандита в зеленой куртке: мистер Топман дрожал как в лихорадке и смотрел с таким отчаянным видом, как будто земля готова была расступиться под его ногами.

— Уф! — продолжал мистер Фиц-Маршал, пробираясь сквозь густую толпу турок и всадников, отделявших его от стола, где сидели знаменитейшие львы. — Дьявольский раут!.. Вытерли, выгладили, выутюжили… ни морщинки на мундире, лучше всякой прачки… Ха, ха, ха! Странный каток… истерся… гладок, как налим… уф!

Продолжая стрелять этими и подобными стенографическими сентенциями, молодой человек в костюме флотского офицера подошел к столу, и озадаченные пикквикисты увидели перед собой мистера Альфреда Джингля.

Лишь только взял он и пожал протянутую руку миссис Львицы Гонтер, глаза его столкнулись с пылающими очами президента Пикквикского клуба.

— Скверный анекдот! — воскликнул мистер Джингль. — Совсем забыл… ждет почтальон… надо расквитаться… сейчас ворочусь.

— Зачем вам беспокоиться самим? — перебила миссис Львица Гонтер. — Предоставьте этот труд лакею или, всего лучше, моему мужу.

— Нет, нет… лучше сам… мигом назад.

И с этими словами мистер Джингль снова исчез в густой толпе.

— Позвольте спросить вас, миссис Гонтер, — сказал взволнованный мистер Пикквик, выдвигаясь из-за стола, — кто этот молодой человек и где он живет?

— Мистер Фиц-Маршал, единственный представитель древнего и знатного рода, — отвечала миссис Львица Гонтер, — мне будет очень приятно познакомить вас, мистер Пикквик. Граф будет от него в восторге.