Посмертные записки Пикквикского клуба

— Да, сэр, — сказал Даулер, бледный почти так же, как его собеседник, — обстоятельства, согласитесь сами, были очень подозрительны. Теперь все объяснилось. Я уважаю вашу храбрость. Вы поступили благородно. Виноват один я. Вот вам моя рука. Хватайте. Жмите.

— Однако ж, сэр, — сказал мистер Винкель, недоумевая, взять или нет руку своего соперника, который, легко может статься, хотел употребить против него какую-нибудь хитрость, — однако ж, сэр, я…

— Я знаю, что вы хотите сказать, — перебил Даулер, — вы чувствуете себя оскорбленным. Очень натурально. Я виноват. Прошу извинить меня. Будем друзьями. Простите меня.

С этими словами Даулер поймал руку мистера Винкеля и, пожимая ее с необыкновенной горячностью, объявил торжественно, что он считал его благороднейшим молодым человеком, каких только удавалось ему встречать в большом свете.

— Ну, теперь садитесь, мистер Винкель. Рассказывайте все по порядку. Как вы нашли меня здесь? Когда выехали из Бата? Будьте откровенны. Говорите все.

— Это произошло совершенно случайным образом, — сказал мистер Винкель, озадаченный этой интересной и необыкновенной встречей.

— Неужели?

— Уверяю вас.

— Очень рад, — сказал Даулер, — а я проснулся поутру, как обыкновенно, и совсем забыл вчерашнюю угрозу. Мне напомнили; я расхохотался. Как это можно? Мы будем друзьями, сказал я.

— Кому?

— Миссис Даулер. Ты пригрозил, — сказала она. — Ну да, пригрозил, — сказал я. — Угроза была страшная, — сказала она. — Что ж из этого? — сказал я. — Ничего. Извинюсь. Помиримся. Где он?

— Кто? — спросил мистер Винкель.

— Вы, — отвечал Даулер, — я побежал вниз. Вас не нашли. Пикквик был угрюм. Сердито качал головой. Выразил надежду, что не будет произведено никаких насилий. Я мигом смекнул, в чем дело. Вы сочли себя обиженным и ушли, вероятно, за секундантом. За пистолетами, может быть. Горячая голова, — сказал я, — таких молодцов люблю и уважаю.

Мистер Винкель кашлянул и, понимая теперь сущность дела, приосанился и принял серьезный вид.

— Я оставил для вас записку, — продолжал Даулер, — сказал, что искренне жалею. Так оно и было. Дела, не требующие отлагательства, вызвали меня сюда. Вы не удовлетворились этой запиской, последовали за мной и потребовали словесного объяснения. Вы имели на это полное право. Прошло теперь все. Дела мои кончились. Завтра еду назад. Хотите вместе.

Чем дальше подвигались все эти объяснения, тем серьезнее и степеннее становилась физиономия мистера Винкеля. Таинственное начало этой беседы объяснилось теперь совершенно. Мистер Даулер столько же боялся дуэли, как мистер Винкель, и выходило на поверку, что этот бойкий джентльмен был первостатейным трусом. Измеряя чувствования мистера Винкеля своими собственными опасениями, он поспешил укрыться в безопасное место, рассчитывая весьма благоразумно, что укротит со временем справедливый гнев раздраженного врага. Судьба весьма кстати привела их в одно и то же место.

Узнав таким образом все подробности этого запутанного дела, мистер Винкель принял окончательно свирепый вид и сказал, что он совершенно доволен; но эти слова были им произнесены ужасным тоном, и мистер Даулер убедился как нельзя больше, что без этого мирного объяснения с его стороны, встреча их могла бы иметь для него самые страшные последствия. Великодушие и снисходительность мистера Винкеля выставлялись теперь с самой выгодной стороны, и храбрые соперники, пожав друг другу руки, удалились в свои номера, обнаруживая готовность быть вечными друзьями.

В половине первого, когда мистер Винкель уже начинал вкушать сладость первого сна, его вдруг разбудил громкий стук в дверь спальни. Сначала ему показалось, что это мечта или сонное видение, но когда звук повторился еще несколько раз подряд, мистер Винкель быстро привскочил на своей постели и спросил, кто там и чего ему надобно.

— Извините, сэр, вас спрашивает какой-то молодой человек, который говорит, что ему надобно вас видеть сию же минуту, — отвечал из коридора голос трактирной служанки.

— Молодой человек! — воскликнул мистер Винкель.

— Точно так, сэр, к вашим услугам, — отвечал другой голос через замочную щель, — и если вы не примете на себя труда отворить мне дверь, очень легко может статься, что ноги мои войдут сами собой.

Вслед за тем молодой человек дал довольно сильный толчок в нижнюю часть двери, как будто желая показать, что ему ничего не стоит привести в исполнение свою угрозу.

— Вы ли это, Самуэль? — спросил мистер Винкель, оставляя свою постель.

— Лучше нельзя угадать отца родного, если нахлобучить на него шапку, — отвечал тот же голос.

Не сомневаясь более в личности молодого человека, мистер Винкель отворил дверь, и лишь только он сделал это, Самуэль Уэллер вошел с величайшей поспешностью, запер дверь и, принимая благоразумную предосторожность, положил ключ в карман своего жилета. Затем, обозревая мистера Винкеля с головы до ног, сказал:

— Какой вы затейник, сэр, — удивительный затейник! Таких джентльменов, как вы, надо искать со свечой среди белого дня.