Посмертные записки Пиквикского клуба

— Отлично, отлично! — продолжал маленький человек, заметив произведенное им впечатление. — А теперь запомните следующее: за исключением нескольких сот фунтов у этой леди нет ничего или почти ничего, до смерти ее матери… милейшая пожилая леди, уважаемый сэр.

— Она стара! — кратко, но выразительно вставил мистер Джингль.

— Пожалуй, — кашлянув, сказал законовед. — Вы правы, уважаемый сэр, она довольно стара. Но происходит она из древнего рода, уважаемый сэр, древнего в любом смысле этого слова. Основатель рода прибыл в Кент, когда Юлий Цезарь вторгался в Британию, и с той поры только один член рода не дожил до восьмидесяти пяти лет, да и то потому, что был обезглавлен одним из Генрихов. В настоящее время, уважаемый сэр, пожилой леди еще нет семидесяти трех лет.

Маленький человек приостановился и взял понюшку табаку.

— Дальше! — воскликнул мистер Джингль.

— А дальше, уважаемый сэр… не нюхаете?.. А, тем лучше… разорительная привычка… Итак, уважаемый сэр, вы красивый молодой человек, светский человек, вы могли бы создать себе положение, будь у вас деньги, а?

— Дальше, — повторил мистер Джингль.

— Вы меня понимаете?

— Не совсем.

— Не находите ли вы… уважаемый сэр, я поясню вам, не думаете ли вы… что пятьдесят фунтов и свобода более соблазнительны, чем мисс Уордль и ожидание?

— Не пройдет! Не возьму и вдвое больше, — сказал мистер Джингль, вставая.

— Ну-ну, уважаемый сэр, — запротестовал маленький юрист, удерживая его за пуговицу. — Пятьдесят фунтов — кругленькая сумма… человек с вашими способностями в одну секунду ее утроит… Поверьте мне… многое можно сделать с пятьюдесятью фунтами, уважаемый сэр.

— Еще больше со ста пятьюдесятью, — холодно возразил Джингль.

— Отлично, уважаемый сэр, не стоит тратить время на такие пустяки, — произнес маленький человек, — скажем… скажем… семьдесят.

— Не пройдет! — сказал мистер Джингль.

— Не уходите, уважаемый сэр, умоляю, не спешите, — сказал маленький человек. — Восемьдесят, идет?.. Я сейчас же выпишу чек.

— Не пройдет! — повторил мистер Джингль.

— Отлично, уважаемый сэр, отлично! — продолжал маленький человек, все еще удерживая его. — Скажите мне точно, сколько вы хотите.

— Дорогое предприятие, — сказал мистер Джингль. — Деньги из кармана — — почтовые лошади девять фунтов; лицензия три — — уже двенадцать — — отступных сто — — сто двенадцать — — задета честь — — потеряна леди…

— Да, уважаемый сэр, конечно, — глубокомысленно подтвердил маленький человек, — о последних двух пунктах можно и не упоминать. Так что двенадцать… ну, скажем, сто — идет?

— И двадцать, — сказал мистер Джингль.

— Довольно, довольно, я вам выпишу чек, — сказал маленький человек и для этой цели присел к столу. — Его оплатят послезавтра, а мы тем временем можем увезти леди, — добавил он, бросив взгляд в сторону мистера Уордля.

Тот сердито кивнул головой.

— Сто! — сказал маленький джентльмен.

— И двадцать! — сказал мистер Джингль.

— Уважаемый сэр! — запротестовал маленький джентльмен.

— Дайте ему, — вмешался мистер Уордль, — и пусть убирается.

Чек был выписан маленьким джентльменом и спрятан в карман мистером Джинглем.

— А теперь убирайтесь отсюда! — сказал мистер Уордль, поднимаясь с места.

— Уважаемый сэр! — снова повторил маленький человек.

— И помните, — продолжал мистер Уордль, — ничто в мире — даже забота о семье — не заставило бы меня пойти на этот компромисс, не будь я уверен в том, что в ту минуту, когда у вас в кармане очутятся деньги, вы попадете черту в лапы, пожалуй, еще быстрее, чем без денег…

— Уважаемый сэр! — снова повторил маленький человек.

— Успокойтесь, Перкер, — отозвался Уордль. — Убирайтесь вон, сэр!

— Немедленно в путь! — ответил не ведавший стыда Джингль. — Бай-бай, Пиквик!

Если бы какой-нибудь беспристрастный зритель мог наблюдать в конце этой беседы физиономию прославленного мужа, чье имя украшает заглавный лист этого произведения, он, несомненно, преисполнился бы изумлением, видя, что огонь негодования, сверкавший в его глазах, не расплавил стекол его очков, — так величествен был его гнев. Ноздри его раздулись и кулаки невольно сжались, когда он услышал, что негодяй обращается к нему. Но он снова сдержался — он не испепелил его.

— Вот она, — продолжал закоснелый злодей, швыряя лицензию к ногам мистера Пиквика, — замените имя — — отвезите домой леди — — пригодится Таппи.

Мистер Пиквик был философ, но в конце концов философы — те же люди, только в доспехах. Стрела попала в цель, проникла сквозь его философическую броню в самое сердце. В припадке бешенства он швырнул в пространство чернильницу и ринулся вслед за нею. Но мистер Джингль исчез, а мистер Пиквик очутился в объятиях Сэма.

— Эхма! — сказал этот оригинальный слуга. — Видно, в ваших краях, сэр, мебель дешева. Самопишущие чернила, расписались за вас на стенке. Успокойтесь, сэр, что толку гнаться за человеком, которому повезло и который тем временем уже убрался на другой конец Боро?