Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера

– «Флойд» отправили нас сюда организовать филиал, а мистер Голдман, то есть Сет, – мой помощник. – Объяснил Мик.

– Я могу починить эти усилители, но их нужно разбирать на монтажном столе, а тут места не хватит. Где-нибудь за сценой свободное место найдется?

Выяснилось, что у них есть целая студия, и места мне там для работы хватит с избытком. Мы назначили встречу на следующую неделю, и, погрузив в машину все необходимые инструменты, я поехал в Нью-Йорк. На Лонг-Айленде я прежде ни разу не бывал. И вообще слегка волновался: справлюсь ли?

Я остановил машину перед ничем не примечательным зданием на окраинной улочке, – вокруг были сотни таких же домов. Туда ли я приехал, не ошибся ли? Снаружи ничто не выдавало в этом доме студию – ни вывески, ни указателя.

Я позвонил, дверь открыл Сет. Прямо из вестибюля был вход в студию. Пол был заставлен звуковым и осветительным оборудованием, а у стены были свалены колонки.

– Ого, да у вас тут уйма всего, – сказал я.

– Здесь – половина «Флойдовского» оборудования, и еще кое-что сверх того, – объяснил Сет. – А у «Флойда», как ты знаешь, самая большая аудиосистема в мире.

Они работали на «Флойд», точно так же, как сами были из «С. К.» Потому что только непричастные и посторонние говорили «Пинк Флойд» и «Англия». Это даже я, со своими ограниченными умениями общаться, усвоил быстро. Не знал я и того, что у «Пинк Флойд» самая большая аудиосистема в мире – сейчас услышал впервые – но кивнул с видом знатока.

– Ну, и где же ваши сломанные усилители? – спросил я, поскольку мне не терпелось показать свое мастерство.

Сет провел меня в заднюю комнату, где вдоль стены тянулась длинная скамья, а сквозь застекленную крышу лился дневной свет. А у стены громоздилось штук пятьдесят усилителей того самого типа, которые барахлили на концерте. Гора поломанной техники была выше меня, а в ширину – футов десять, не меньше.

– И они все поломаны? – уточнил я. Да это невозможно! Я-то ожидал, что мне предстоит чинить один-два усилителя, но никак не грузовик этого барахла.

– Да, приятель, они все повырубались к чертям собачьим, – кивнул Сет и с этими словами оставил меня наедине с усилителями.

В итоге я перечинил всю эту гору усилителей. Почти. У меня ушло на это три дня. Потребовалось несколько раз наведаться в магазин за деталями, и дважды ночевать в студии, возясь с теми самыми усилителями «Линейная фаза». Ремонту не подлежали только два из общей груды, и их я разобрал на запчасти. Когда с ремонтом было покончено, мы подсоединили починенные к павильону звукозаписи. Один за другим мы подключали их к усилителю мощности, Сет ставил предельную громкость, и включал записи «Джудас Прист» и «Рокси Мьюзик», которые сделал во время последних турне.

Все пятьдесят два усилителя, которые я починил, прошли проверку с честью.

– О-бал-деть, – заявил Мик.

Я был горд собой. Впервые мне выпало производить ремонт в таких количествах, да еще так быстро. А у Сета и Мика поломаного оборудования были целые горы – не только усилителей. И к тому же у них были кое-какие идеи.

– У нас сейчас трехканальная система, а мы хотим пятиканальную. В турне с такой еще никто не ездил. Как думаешь, сможешь смастерить пятиканальный усилитель?

– Спрашиваете! Конечно, смогу. – Я старался говорить как можно увереннее. Потом я поехал домой – обдумать предложение. Своим планом я поделился с Медвежонком.

– А что такое пятиканальный разделитель? – спросила она.

– Разделяет звук на полосы по частотам. Нижние басы, то есть звук бас-гитары, идет в самые большие динамики. Верхние басы – это низы обычных гитар и клавишных – идут в динамики поменьше. Далее, там есть еще нижние средние, это в основном вокал, – им в такой системе тоже отводятся отдельные динамики. Верхние средние, то есть саксофоны и духовые, – в отдельные динамики. И, наконец, верхи, – это цимбалы, они пойдут в высокочастотные динамики.

– Ага, – ответила Медвежонок. Неясно было, поняла она все это или просто посмеивается надо мной.

Я разработал дизайн, а Медвежонок сделала монтажные платы. Чтобы изготовить платы, мы налили кислоту на поднос фирмы «Таппервейр», поставив его в кухонную раковину, а потом разложили все материалы на обеденном столе. Удивительно, но у нас все получилось.

Я погрузил готовое изделие в машину и по дороге в Нью-Джерси размышлял, как здорово мы выросли в профессиональном смысле. Ведь еще какие-то несколько лет назад мы чинили примитивные проигрыватели для лингафонного кабинета в школе!

Когда я добрался до Нью-Джерсийского Центра Искусств – концертного зала, Сет уже меня заждался.

– Ты опоздал, – сказал он. – Чего так застрял-то? Ну, смотри, если эта твоя пятиканалка не будет работать, я прямо не знаю… У нас ничего про запас нет.

Он поставит мое творение сразу на концерт, без репетиций, осознал я. Подключит – и вперед, на сцену. «Заработает ли? – в тревоге подумал я, но потом сказал себе: – Когда я проверял систему дома, она работала. Это было за пять минут до погрузки в машину».