Посмотри на меня

Я серьезно отношусь лишь к трем вещам: бег, хорошо сшитый костюм и секс. К последнему я должен относиться со всей серьезностью – это моя работа. Нет, не заниматься сексом самому, но знать о нем все, чтобы предложить приятный и возбуждающий опыт как тем, кто им занимается, так и тем, кто хочет на это посмотреть со стороны. Я должен знать мельчайшие детали, которые заводят людей, дарят им ощущение безопасности, вызывают желание приходить в клуб снова и снова. Тонкую грань между тем, что возбуждает, и тем, что отталкивает. Должен помогать мужчинам и женщинам находить друг друга.

Быть экспертом во всех тонкостях, если хотите.

И прямо сейчас я смотрю на восхитительную парочку в седьмой комнате. У них все идет отлично, просто супер. Женщина прикована наручниками к кровати, ее золотистая кожа ловит тусклый красный свет. Мужчина, стоя позади, шлепает ее в идеальном ритме, доводя до экстаза. Угол обзора великолепный, но я делаю мысленную пометку сдвинуть кровать вправо еще градусов на десять, чтобы зрители могли лучше видеть ее лицо. Хотите – верьте, хотите – нет, но вот что люди хотят видеть – ее лицо, сведенное гримасой сексуального голода, несильной боли и самой необузданной похоти.

Я сделал хороший выбор, вновь пригласив этих двоих. Я наблюдал за ними несколько недель назад, и мне пришла в голову идея побуждать пары, которые собирают толпу, продолжать арендовать комнаты для вуайеристов. Небольшая скидка за членство, несколько дополнительных VIP-привилегий, а взамен я предлагаю им провести время вместе в комнате красных фонарей, где в течение часа она почувствует себя дорогой проституткой, продающей свои утехи, а он купит их по самой высокой цене.

Они устроили жаркое шоу. Мужчина вошел в гостиную в дорогом костюме, одарил ее дьявольской улыбкой, а она старалась казаться невозмутимой. Нечто, скажу я вам, и толпа была в полном восторге.

Впрочем, толпа – это громко сказано. Это всего лишь несколько людей. Зона просмотра отгорожена занавесом, создавая интимную близость для небольшой группы зрителей. Мы не впускаем в зал для вуайеристов толпы народа: если вы пытаетесь наблюдать нечто личное в компании сотни других, это портит впечатление. Наш клуб – эксклюзивное заведение. Нам ни к чему толпа возбужденных, мастурбирующих мужиков, как на каком-нибудь убогом пип-шоу в дешевом секс-шопе.

И вот тут-то в дело вступаю я. Ведь я точно знаю, что нужно регулировать и как именно это делать, чтобы все оставалось под контролем. Несмотря на то что я тайно контролирую за кулисами буквально все, происходящее должно выглядеть естественно.

Этим вечером пока что все идет гладко. Какая-то девушка стоит в одиночестве у окна и, закусив губу, наблюдает за тем, как кончает женщина на кровати. Еще тут есть пара – они стоят так близко друг к другу, что я не могу понять, то ли ее рука шарит в его брюках, то ли его рука – под ее коротким платьем, то ли происходит и то, и другое одновременно. Это означает, что здесь довольно темно; хотя лично я попросил бы приглушить на самую малость красный свет… Он бликует на всем металлическом в комнате, и это отвлекает.

В общем, энергетика в зале на высоте.

В кармане жужжит телефон, но я достаю его не сразу. Здесь или в любых закрытых зонах клуба запрещено иметь телефоны, даже если я один из владельцев заведения.

Пара в комнате все равно заканчивает, так что я тихонько выскальзываю из коридора для вуайеристов через служебную дверь и направляюсь в офис. Здесь, в ярко освещенном коридоре для персонала, никого нет. Я достаю телефон.

Уведомление гласит: У вас новое сообщение от контакта «Мама».

О, прекрасно. Получить сообщение от маман, понаблюдав, как люди занимаются сексом, будто кролики. Готов поспорить, это очередное приглашение составить им с отчимом компанию в домике у озера на неделе.

Мама: Ты должен приехать. На этой неделе погода прекрасная.

Ха. Я был прав.

Каждый год они с отчимом проводят время в своем загородном доме у озера, в трех часах езды отсюда, и неизменно приглашают меня поехать с ними. Я даже мог бы согласиться, если бы его двадцатитрехлетняя дочурка оставалась дома. Поэтому я постоянно разочаровываю мать словами «Спасибо, как-нибудь в другой раз», и этот год не станет исключением.

Мия – проклятие всей моей жизни. Она зеница ока не только ее отца, но и моей матери. Последние пятнадцать лет она только и делала, что впитывала каждую унцию их внимания и была серьезной занозой в моей заднице. И поскольку я слишком стар, чтобы жаловаться на соперничество за родительскую любовь, то просто притворяюсь, будто ее не существует. Это вполне меня устраивает.

– С кем ты разговариваешь? – спрашивает Хантер через мое плечо, пока я торчу у двери, глядя в телефон.

– С маман.

Он морщится и проходит мимо.

– Фу, чувак. Я до сих пор слышу, как народ трахается за этой стенкой.

– Что? Для тебя это странно? – со смехом отвечаю я.

– А для тебе нет? Передай ей привет от меня, – говорит он, исчезая в длинном коридоре и сворачивая к офису.