Посмотри на меня (СИ)

Саша смахнула набежавшую в уголке левого глаза слезинку, сдержалась, чтобы не шмыгнуть носом, украдкой огляделась по сторонам... Вроде нормально, вроде никто не видит. И те несколько человек, что встали позади нее, готовясь выходить, на нее уже не смотрят, хотя, ставя кондуктора на место, Саша была уверена: сейчас кто-нибудь из этих бабушек и дедушек вмешается. Воспользуется возможностью поворчать на молодежь... Но нет, никому нет ни до чего дела. Кроме этого странного парня с его глупым "Выйдешь из автобуса - умрешь!"

Черт возьми, что ж так душно-то в этом автобусе? Вроде начало июня, прохладно еще на улице, далеко до летней жары. Печка вроде не гудит. В салоне должно быть прохладно, но что ж так воздуха-то не хватает, как будто над головой грозовая туча повисла?

- Остановка - "Завод турбинного оборудования", - мрачно сообщил электронный бубнильщик из динамика над ее головой. Пора выходить...

Автобус как-то по-женски вильнул задом, подъезжая к остановке. Открыл двери. Саша сделала шаг, еще один, ставя левую ногу на асфальт, и поняла, что не может вдохнуть.

Сердце пропустило удар. Легкие забыли расправиться, вбирая в себя порцию загаженного транспортом воздуха Купеческого тракта. Ноги сделались ватными, а руки - тяжелыми, словно рельсы.

Со страшным усилием Саша заставила себя вдохнуть, приказала сердцу биться, и оно, не посмев ослушаться, пару раз гулко стукнуло в груди, и этого хватило, чтобы суметь развернуться и шагнуть обратно в автобус. Прямо навстречу выходящим людям! Давя их и сметая со своего пути, не обращая внимания на маты и толчки в грудь, на удар сумкой по лицу, на отдавленные ноги.

Как только Саша поставила ногу на ступеньку автобуса, как только схватилась левой рукой за поручень, дело пошло легче. Сердце билось, пусть и через раз, а конечности все-таки подчинялись ей.

- Куда ж ты лезешь, идиотка!

Саша лезла навстречу жизни, навстречу воздуху, которым она могла дышать. Она поверила сразу и навсегда. Не села на скамейку на остановке, не стала просить вызвать "скорую" помощь, не легла на асфальт в надежде, что если она расслабится - ей станет легче. Спасение было в автобусе. Снаружи была смерть.

Каким-то образом проклятье сработало. Каким-то образом этот бред: "Выйдешь из автобуса - умрешь" оказался правдой.

А умирать Саша не хотела.

Задыхаясь, и взмокнув, словно скаковая лошадь, она ворвалась в автобус, чувствуя, что сердце снова полноценно бьется, а она может нормально дышать. Окинув полупустую коробку автобуса затравленным взглядом, она приметила себе место в хвосте салона, и села на него, расстегнув верхнюю пуговицу блузки. Плевать, что о ней подумают. Плевать, как она выглядит: тяжело дышащая, с мокрыми пятнами на одежде, с прилипшими ко лбу волосами.

Главное - она жива.

- Следующая остановка - "Гостиница "Интурист", - сообщил динамик и со скрипом выключился. Как выключилось сашино сердце, когда она оказалась на улице.

Расслабиться, глубоко дышать, закрыть глаза... Подумать, что делать дальше?

А что тут можно сделать? Выйдешь из автобуса - умрешь.

Саша достала из сумочки телефон, и ткнула в иконку "Босс" в разделе "Избранное", куда были занесены самые часто используемые номера.

- Николай Никитович? Доброе утро. Простите, Николай Никитович, можно мне на сегодня отгул?

"Вы же позаботитесь о моем теле? Потому что больше организовать похороны некому!"

- Давление скакнуло...

"До нуля"

- 180 на 140. Серьезно. Николай Никитович, ну что вы, не пила я не выходных. Спасибо! Вечером отзвонюсь.

"Если еще буду в состоянии говорить"

- До свидания!

- С какого хрена он - Никитович?

Саша вздрогнула от раздавшегося прямо перед ней голоса, дернулась, отшатываясь, но уперлась в спинку сиденья. Перед ней, на пустовавшем секунду назад месте, полубоком сидела кондукторша, положив руки на спинку, и положив подбородок на руки. Сидела и оценивающего смотрела на нее, вызывая ассоциации с грифом, взирающим на ползущего по степи человека.

- Что?

- Почему Никитович? Правильно же Никитич.

- Не знаю, ему так просто больше нравится. Если его Никитичем зовут - поправляет.

- А в паспорте как записано?

- Никитович.

- А ты зачем в паспорт к начальнику заглядывала?

- Я - секретарь, мне по должности положено... - начала Саша, но поймав себя на оправдательных нотках в голосе, умолкла.

- Странно... - сказала кондукторша, и Саша кивнула, соглашаясь.

Странно. И то, что ее директор - Никитович, а не Никитич. И то, что они сейчас говорят сейчас об этом, хотя им совершенно не о чем говорить, им совершенно не нужно говорить, и она сейчас совершенно не хочет ни с кем говорить! Особенно с ней. С косвенной виновницей ее беды.

- Вы чего-то хотели? - спросила Саша.

- Да так, поболтать. Смотрю, плохо тебе. Ну-ка, посмотри на меня! Бледная вся... Может помочь чем? И ты так в автобус обратно ломанулась... Остановку перепутала, да? Раньше вышла, чем надо было?