Посмотри на меня. В плену у зверя

– Много ты понимаешь, девка. Иногда, чтобы отпустить сил поболее надо, чем удержать. Ты давай проходи, червячка замори, отогрейся, баньку растопим, завтра на ахтобус тебя провожу. Не торопись с плеча рубить, все вы молодые горячие. Да только может тебе второй шанс дан, али напротив, все своим чередом идет, как судьбой задумано, так тому и быть. Но и так и так ты небом поцелованная, коли живая вышла оттудова.

Я как-то не особо думала над её словами тогда, но радовало, что удалось высказаться, что она не особо поверила в мой бредовый рассказ, но и не посчитала за сумасшедшую.

Обогрела, накормила, пустила в баню погреться. Вот где я от удовольствия едва не прыгала, на некоторое время даже забыла о своей грусти.

Горячая вода, пар с запахом леса, мочалка из какой-то коры тонко порванной (лыко вроде), душистое дегтярное мыло. Ох уж я намылась наконец. Кожа аж скрипела от чистоты, гладкая стала снова, блестящая. Кондиционера для волос у бабушки не оказалось, зато был вполне нормальный шампунь и расческа!

Когда вышла из бани в цветастом старушечьем халате в зеркале себя не узнала. За время в лесу ушел весь мой лишний вес, хоть я и не выглядела совсем худой, но стройной – вполне. Волосы отрасли немного, спадают по плечам блестящим водопадом. Загорелая кожа пахнет чистотой. И глаза блестят лихорадочно. Вот и оно – начало возвращения в цивилизацию.

Как мне не хватало туалета, хоть и на улице, но полноценного туалета. Бани с горячей водой, элементарных гигиенических и косметических принадлежностей. Да я зубы почистила хоть и старой, но зубной щеткой, а не пальцем и травой, впервые за несколько месяцев!

А уж как я была благодарна за ту лавочку, что мне предложили вместо постели – ведь гостей после того, как дочь уехала в город учиться, да там «понесла и замуж выскочила, носу не кажет», у бабушки не бывало.

Скамья была широкая, удобная. Стояла прямо у хорошо натопленной печи. А в купе с пушистой подушкой и теплым одеялом, заставляла меня едва ли не стонать от удовольствия.

Так вот не ценим элементарные удобства, пока не потеряем. А потом и деревянной лавке в тепле рады. И я старалась отвлечься на эту радость, чтобы не думать о том, что тяготило душу.

Но все равно ночью мне снились горячие сильные объятия и рычание прямо над ухом. Я тут же проснулась и вскочила на лавке, оглядываясь, медленно соображая, где я и почему одна. Тяжело дыша, ладонью сжимала пульсирующую отметину на шее и, не отрываясь, до боли в глазах, смотрела в маленькое оконце, будто за стеклом мог оказаться Он.

Скрипнула сразу и кровать за занавеской.

– Не спится тебе, девка? А говорила, отпустил лесной дух. Эх, просто так не отпустит.

– Да просто кошмар приснился, – пытаюсь оправдаться, хотя сон ни на каплю не был кошмаром. Напротив, я так быстро проснулась, надеясь уткнуться в его плечо…

– Ну пусть так, пусть так. Ты на другой бок повернись и через плечо поплюй, может отвяжется.

– Угу.

Хочу ли я, чтоб отвязался? Плевать через плечо пока не стала. Но и до утра проспала как убитая. Домик был очень уютный, хоть и маленький, но нисколько не пугал своей аскетичностью. Напротив, приятно так на душе, спокойно делалось от разглядывания убого убранства. Кто бы мог подумать, что в двадцать первом веке кто-то еще так живет.

На следующий день, вручив «дочерину одёжу», добрая женщина проводила меня на автобус до города, даже денег дала. «А чёй-то, пенсия как-никак есть. Живы будем, вернешь».

Я тряслась в маршрутном старом автобусе. От двери дуло, но от холода спасал теплый воздух из-под сиденья. К нему и жалась, вдыхая запах бензина и дыма из выхлопной трубы. Не самый приятный, нужно сказать.

Но это был запах цивилизации.

Процарапав ногтем доступ к стеклу в ледяной корочке, что его покрывала, смотрела на мелькающие деревушки и леса у дороги. Представляла, как бежит за автобусом белоснежный огромный барс… Только его нигде не было. И всё думала, как он там в землянке. Один.

Наверное, раньше без меня как-то же жил, – убеждал внутренний голос разума. Но я придумывала себе все новые и новые ужасы, которые могли с ним случиться. Иногда приходилось себе силой напоминать, что я бы все равно не помогла. Но только разве получается отогнать грустные мысли, когда они набрасываются стаей и никак не желают отставать.

И пусть я эгоистка, но больнее всего мне было от того, что он даже не попрощался со мной нормально. Не дал понять, что это ради моего же блага. А просто оставил на пригорке как вещь. Так же, как и забрал когда-то – не спросив моего мнения. И пусть я сама рвалась обратно…

Да что со мной такое? Ну разве это нормально, плакать из-за того, что тебя отпустили домой? Ну явно же нет.

Еще и разговоры эти про лесного духа. Сколько он так там живет, пугая жителей деревни. И что значит, что именно «девок молодых» в лес «не пущают». Не потому ли, что я не первая его добыча?

И снова душу сжимают тиски обиды.

Глава 50