Посмотри в мои глаза

– Ты сама как подарок. Самый лучший и самый дорогой. – Признание сдавливает мне горло, но не потому, что сказать его было сложно: наоборот, это все чувства, от которых кружится голова.

– Ты не понимаешь, – сокрушенно отвечает Лера.

– Тогда объясни мне.

Она шмыгает носом и качает головой.

– Я хотела, чтобы эта ночь была особенной, – жалобно говорит она. – Но расклеилась, стоило мне тебя увидеть.

– Полагаю, это комплимент в мой адрес? – делаю попытку пошутить, чтобы немного отвлечь девушку, и мне это удается. Она слабо улыбается, а я смахиваю с ее щеки успевшую выкатиться из уголка глаза слезинку.

– Ты ведь никуда не спешишь? – спрашивает девушка, лукаво прикусывая губу.

В этот миг я с особенной ясностью понимаю, как сильны мои чувства к Лере. В каком-то смысле она вобрала в себя все качества, которые я всегда ценил в людях: доброту и нежность, дерзость и своеволие, внутреннюю силу и внешнюю деликатность, способность быть одной, а уже через секунду – совсем другой. Покорять яркостью, умилять очарованием, поражать глубиной и богатством своего внутреннего мира. Но главное – она вывела мою жизнь на какой-то совершенно новый уровень. Заставила посмотреть на простые вещи другими глазами, показала ценность отношений между людьми, научила открываться. Лето еще не закончилось, а я уже совершенно точно могу сказать, что Лера Александрова стала лучшей его частью. И я рассчитываю на продолжение осенью, зимой, весной и так до скончания века.

– До самого утра я в твоем распоряжении, – подтверждаю с улыбкой, разглядывая ее лицо. – Особенные планы?

– Я похитила у дяди ключи от гостевого домика, – шепчет она заговорщически.

– Ты что? – спрашиваю с глухим смешком.

Гостевой домик в «Синичке» лишь один – Панин охраняет его, как цербер, и держит всегда готовым к заезду важных гостей из администрации или полиции. Вряд ли в его планы входит, чтобы на чистых простынях этого домика кувыркался я с его обожаемой племянницей.

– Не смотри на меня так, – хихикает Лера. – Я чувствую себя преступницей.

– Ты и есть самая настоящая преступница, – смеюсь я, запечатлевая быстрый и звонкий поцелуй на ее губах. – Значит, сегодня будем спать на царской постели?

– Лично я спать не собираюсь, – шепчет она, обвивая руки вокруг моей шеи. – И тебе не дам тоже.

Глава 39

В гостевом домике тихо, царит полумрак, а воздух тонко пахнет свежим кондиционером для белья и немного деревом. Пока я осматриваюсь вокруг, Лера направляется в спальню: зажигает свечи, которые она, видимо, принесла заранее, потом задергивает плотные шторы, пряча нас от мира за окном, и разворачивается ко мне. Такая красивая, что дух захватывает.

Я подхожу к ней медленно, не форсируя события, желая насмотреться на нее, запомнить ее такой, какая она есть прямо сейчас: немного меланхоличная, с выражением ожидания в фиалковых глазах и нежной улыбкой.

– Ты красавица, – говорю тихо.

Остановившись в полуметре от нее, я протягиваю руки и вынимаю несколько заколок, удерживающих ее волосы в пучке. Светлые, кажущиеся золотыми в дрожащем свете свечей пряди падают на хрупкие плечи, струящимся водопадом обрамляют прекрасное лицо.

– Моя красавица.

Лера делает решительный шаг вперед, сокращая расстояние между нашими телами до минимального. Кладет руки мне на грудь, ведет их к животу, заставляя мускулы пресса рефлекторно дернуться, потом поднимает к шее. Ее губы нежно касаются моего кадыка, языком прочерчивают дорожку вниз, в ямку, где быстро-быстро пульсирует голубая венка.

– Хочу, чтобы тебе было хорошо, – шепчет Лера, и с этими словами ее тело вжимается в мое так яростно, словно девушка стремится разрушить барьер из одежды, разделяющей наши тела, и подарить нам обоим то, к чему мы стремимся, – друг друга.

Если бы я мог, если бы достаточно владел собой, я бы рассмеялся в ответ на это заявление. Неужели она действительно не понимает, что с ней мне всегда хорошо? Не может быть иначе, это просто данность, магия.

– Глупышка, – отвечаю я, беря ее лицо в ладони. – Разве может быть по-другому?

Вместо ответа Лера поддевает пальцами край моей футболки и тянет хлопковую ткань вверх, обнажая торс. Мне нравится, что она самостоятельно начинает игру на раздевание – это заводит мое тело и будоражит мозг. Знать, что она хочет меня, что с таким же нетерпением, как я, ожидает близости, – особый вид удовольствия. Почти наркотик.

Отбросив футболку в сторону, Лера снова кладет руки мне на грудь и прикасается губами сначала к ключицам, потом к груди. Сердце под ее прикосновениями бьется как сумасшедшее, кожа становится влажной и чувствительной, кровь кипит. Из моего горла вырывается сдавленный рык, когда к сладкой и мучительной пытке подключаются ее зубы и язык, посылая вспышки наслаждения по всему моему телу.

– Лера, – бормочу исступленно, запуская пальцы в ее волосы, – с ума меня сведешь.

– Хочу тебя. – Ее голос низкий, с хриплой ноткой, которая появляется в нем, когда она возбуждена.

– Нетерпеливая, – свистящим шепотом выдыхаю я.