Посмотри в мои глаза

– Что значит почему? – рычит он, рвано выдыхая мне в шею. – Потому что я так сказал. Этого недостаточно?

– Должна же быть причина и… – Я едва шевелю языком, настолько дурею от его близости и запаха, но все еще отчаянно ищу смысл в его агрессивном поведении, который, без сомнения, где-то здесь есть.

– Не люблю делиться, – выталкивает он раздраженно, а от выражения, которое я читаю в глубине его глаз, у меня слабеют колени. – Тобой – особенно.

– Почему особенно? – спрашиваю тихо, не узнавая собственного голоса.

Мы стоим рядом, спрятанные от любопытных глаз и солнечного света. И что-то разрастается между нами, горячее, личное, опасное, не поддающееся контролю. Что-то большее, чем то, к чему мы оба были готовы в тот памятный день в ресторане, когда обсуждали условия.

– Привычка, – отрезает легко, но от силы, заключенной в словах, воздух между нами вибрирует от напряжения. – Если я еще раз увижу, что ты флиртуешь с кем-то в мое отсутствие, ты пожалеешь.

Глава 22

Это… это ревность?

Я смотрю, как непринужденно Кирилл общается с Кристиной, которая появилась в Конаково сразу после обеда и тотчас завладела его вниманием, и испытываю стойкое желание крушить все вокруг. Ее. Его. Людей вокруг, занявших места рядом с нами за общим столом, тоже, потому что кажется, они все считают, что роскошная блондинка подходит ему куда больше, чем я.

Это она? Ревность? Давно забытое ощущение, колющей болью отзывающееся где-то в районе груди, под лопатками, в животе? Но как, почему она появилась? Когда произошел этот разлом в сознании, когда все это стало значить больше, чем должно было?

Потерпеть три недели… Нет, даже не три. Уже гораздо меньше. И все закончится. А я просто…

Какая-то мышца в моем глупом сердце дребезжит и сжимается, бешено качая кровь. В висках стучит. Ладошки потеют, чтобы не вытирать их о белую ткань брюк, я беру в руки салфетку и бесцельно верчу ее в пальцах.

Регата давно завершилась. Теперь водную гладь рассекают прогулочные яхты для гостей и туристов, а солнце, еще недавно стоявшее в зените, спокойно садится за горизонт. Мы провели здесь достаточно времени. Разве нам не пора возвращаться в Москву?

На противоположном конце стола Кристина заливисто смеется над какой-то, видимо, страшно веселой шуткой Гордеева. Откидывает голову, ладонь с идеальным красным маникюром доверительно кладет ему на грудь. И он ведь не против! Зачем тогда ему я? Может быть, все гораздо сложнее, чем я думала сначала? Может быть, причина моего присутствия не в том, чтобы держать Кристину подальше, а сделать ее ближе? Со стороны они выглядят как очень заинтересованные друг в друге люди. И она так просто общается с ним, никакой скованности и смущения. Может быть, я просто часть их игры. Меня это не должно касаться. Не должно.

Резко встаю с кресла и бормочу что-то невразумительное про желание прогуляться. Меня никто не слушает. Все за столом заняты своими делами. Кирилл даже не поворачивает головы в мою сторону, настолько он увлечен беседой с Кристиной.

Я сбегаю по ступенькам вниз, думая только о том, что я здесь лишняя. А если я сейчас вызову машину и уеду? Сколько может стоить такси в Москву? Но ключи от квартиры Кирилла в сумке, а сумка лежит на кресле. И какой вообще смысл сбегать отсюда, если единственное место, куда я могу отправиться, – это его квартира, где остались все мои вещи, включая связку ключей от моего дома в Краснодаре?

Обхватив себя руками, я подхожу к воде. Мелкие волны с тихим шелестом лижут песчаный берег, вечерний бриз приносит с собой ощущение прохлады и свежести. А я почему-то вспоминаю «Синичку». Природа, водный ландшафт, атмосфера – все здесь абсолютно иначе, но по какой-то странной насмешке судьбы что-то в моем сознании все же объединяет два этих места. Кирилл. Любое место с ним становится особенным. Он все меняет. Бесцеремонно врывается в мою жизнь и накладывает отпечаток на все, что меня окружает. И потом просто невозможно смотреть на знакомые места, не думая и не вспоминая о нем.

Поддавшись порыву, который точно не оценит большая часть гостей этого фешенебельного яхт-клуба, я скидываю обувь и носки и по щиколотку захожу в реку. Вода приятно холодит уставшие за день ступни, пальцы проваливаются в мокрый песок.

– Почему ты ушла?

Внезапность появления Кирилла у меня за спиной вызывает волну противоречивых эмоций. Здесь злость, радость, удивление, что он так скоро заметил мое отсутствие… Но больше всего, наверное, радость. Потому что он здесь, со мной, а не там, с ней.

– Мне стало скучно.

– Ты могла сказать мне об этом, – тянет недовольно.

– Ты был чересчур занят, я посчитала неуместным отвлекать тебя, – говорю я, напрягшись в ожидании его ответа.

– Не говори глупостей.

– Считаешь?

– Да, считаю. – Теперь он кажется раздраженным. – Я разговаривал с Кристиной о делах. Если тебе надоело сидеть в одиночестве, ты могла присоединиться к нам. Или хотя бы предупредить меня, что ты хочешь уйти, а не сбегать молча и делать из меня дурака, который расспрашивает о тебе у своих знакомых.