Пособие для начинающей проститутки

Отопления еще нет, в квартире холодно и жутко внутри от съеденных лимонов. Шурка смывает косметику и ложится на бабкин диван. На таком диване удобно умирать, а не заниматься сексом. И вспоминается еще одно из правил Бертиного пособия: клиент – это тебе не гость, чтобы тащить его домой и поить чаем. Лучше самой тащиться к нему или с ним в какой-нибудь отель – приятно проводить время. И чай пить только за его счет.

Шурка чувствует, что ненавидит чай с лимонами.   

§3. ПРАВИЛО №3:

НЕ ПЕРЕХОДИТЬ ДОРОГУ ПРОФЕССИОНАЛКАМ

         «Если ты пошла по пути проституток, это еще не значит, что ты одна из них. Просто у тебя с ними одна цель, но разные способы ее достижения. Ты не должна переходить путанам дорогу. Если ты знакомишься в баре или в клубе, то должна делать это скромно, как женщина, которой немножко одиноко и которая слегка сбилась с пути, а не методически выслеживает свою добычу. Твоя одежда не должна быть броской, макияж не должен быть вызывающим. Твое появление в местах развлечения должно казаться несколько странным – отнюдь не закономерным. Именно в этом и будет твоя фишка».

         Клуб «Вилка» – не из самых новых. В нем и скандалов меньше, и молодежь в него почти не ходит. Ходят на «Вилку» в основном ради казино – солидные люди с солидным черноватым капиталом.

         Шурка не умеет играть. Умеет только пить мартини и звенеть кубиками льда в бокале. На мартини денег дала Берта. Не насовсем, а с отдачей. Платье – старое, ему года три уже. Но если не знаешь про эти три года – оно как новое. Ну, почти...

         Мартини – еще с полстакана. Лед тает, но никто из «шансов» даже не смотрит в сторону Шурки. Играет живой (пока еще живой) оркестр, в соседнем зале – нарастают ритмы рулетки, а здесь, возле Шурки, тянется та же скука, что и за стенами «Вилки». 

Наконец, рядом с ней плюхается на стул толстенький мужичок в расстегнутом пиджаке, расстегнутой на волосатой груди рубашке, с лысиной, покрытой испариной. Несколько секунд он смотрит в пространство мимо Шурки, а потом, с трудом сконцентрировавшись на ее лице, тянется к ее бокалу.

– Девочка, дай глотну...

Шурка подталкивает ему полупустой бокал, который он осушает залпом. 

– Ох, спасибо. Дай Бог тебе здоровья. Проигрался в пух и прах....

Пытается застегнуть на груди рубашку и не попадает пальцами в прорези пуговиц.

– Ох, проигрался...

Шурка тянется к нему и застегивает рубаху на его волосатой груди. Он не очень стар, лет сорока пяти, плотный и ростом слегка за сто семьдесят. Что-то безропотное и жалкое в его лице подкупает Шурку окончательно.

– В другой раз выиграете...

– Может. Не повезло сегодня. Вот, что скажу, – не повезло. Такой покер. Хорошо все было сначала, пока Шнур не приехал. Кончать нужно было. А я... Вся зарплата ушла. Четыреста евро.

Четыреста евро – по мнению Шурки, вполне приличная зарплата. Она присматривается повнимательнее. Мужичок не похож на интеллектуала, скорее всего – после восьмого класса телят в колхозе пас. К категории «уродов» он тоже не относится: он симпатичный малый, несмотря на свою полноту.

– А где вы работаете? – решается она.

– Машины гоняю из Польши.

Странное занятие. Типа тех же телят. Только из Польши.

Они сидят еще несколько минут молча.

– А ты... ждешь кого-то? – спрашивает он рассеянно, намереваясь подняться из-за столика.

– Нет. Так просто.

Он делает движение в противоположную сторону и, в свою очередь, всматривается в нее. Глаза у него большие, круглые, карие с красноватыми прожилками и черными зрачками. Симпатичные, только немного безумные глаза.

– Меня Жекой зовут, – представляется он.

– Шура.

Пожимают руки над пустым бокалом мартини. 

– А ты учительница? – задает он неожиданный вопрос.

– Да, – кивает Шурка. – Начальных классов.

– Хочешь, поедем к тебе? – предлагает, недолго думая.

– Нет.

– А ко мне нельзя. У меня жена дома. И четыре дочки.

Деньги на отель проиграны. И тем более – деньги на Шурку.

– Давай я тебя хоть домой провожу, – проявляет он благородство.

– Ну, так, до остановки.

Вот и шанс. Убогий какой-то... Зато по пути Жека рассказывает о своей малоинтересной жизни, о том, как перегоняет иномарки из Польши для столичных авторынков, как ему задерживают зарплату, как он строит большой двухэтажный дом за городом и никак не может подвести туда газ.

– Шурочка, когда я тебя снова увижу? – спрашивает на прощанье.

– Зачем? – искренне удивляется Шурка.

– Кажется, я влюбился в тебя, – признается Жека, мигая широко распахнутыми глазами.

Она смеется. Отступает. 

– До свидания.

И вдруг в темноте он хватает ее за руку.

– Девочка, ты не уйдешь от меня. Я тебя люблю!

– Как?

– Вот так. Люблю тебя. И все...

Матка Бозка! Шизофреник! Шурка пятится с перепугу, но ее рука остается в его лапах.

– Шурочка!

– Хорошо, хорошо... Давайте потом посидим где-то...

– Завтра?

– Хорошо, завтра...

Они назначают свидание в кафе на площади Революции в одиннадцать утра. «Не приду», – решает про себя Шурка.

– Только не обмани меня! Не обмани меня, девочка. Я буду тебя ждать.

– Хорошо, – она, наконец, вырывается и бежит к троллейбусу.