Пособие для рыцаря

В Сиенсэле перед родителями предстает серьезный выбор: в какую из имперских школ следует отдать своего ребенка? Варианта всего три, однако и здесь порой возникают сложности с выбором. «Школа защитников», помимо обучения грамотности, делает из мальчиков настоящих мужчин и будущих защитников, способных с мечом и щитом стоять на страже родной империи. «Школа магов» позволяет ученикам постичь азы магического искусства. Если же ребенок по каким-либо причинам не смог пройти в одну из этих школ, для них существовал третий вариант — простая «имперская школа». В такой школе могли обучаться не только дети из деревень и простые горожане, но и ребята из знатных семей. Безграмотность в Сиенсэле недопустима, и потому каждый ребенок должен уметь читать, писать и знать историю своей империи.

Калим Дариэль с детства мечтал обучаться в школе Защитников. Он больше всего на свете желал быть похожим на отца. И хотя его телосложение оставляло желать лучшего, он был уверен, что в будущем станет доблестным офицером, сильным и мужественным, как его отец. Глиолии же была интересна магия, и отец с матерью решили отдать ее в школу магов. Однако обоим не удалось осуществить свои мечты, и они, дети из знатной семьи, в итоге окончили простую имперскую школу. Магические эксперименты давались Глиолии с трудом и отнимали много сил. Поэтому родители, посчитав, что такое обучение ей не под силу, перевели ее в школу без каких-либо уклонов. Калима же не приняли в школу Защитников потому, что он был слишком худ и слаб, его физические данные не подходили для обучения.

Марк Дариэль крайне расстроился, узнав, что сын не сможет пойти по его стопам. Нечего и говорить о том, насколько подавлен был сам Калим. Однако мальчик с раннего возраста отличался своей целеустремленностью, и потому не опустил голову и на этот раз. После того, как пред ним закрылась дверь школы Защитников, желание стать сильным усилилось в разы. Для того, чтобы окрепнуть, он делал все: брал на себя самую сложную силовую работу по дому, старался много есть, чтобы пополнеть. Но все это оказалось напрасным. Видимо, сама природа не желала делать его таким, каким он мечтал быть. Как это часто бывает, целеустремленность, лишенная вознаграждения, приводит к отчаянию. Так и Калим, бросив тщетные попытки стать сильнее, впал в очередную глубокую депрессию.

Его депрессивность в столь раннем возрасте препятствовала нормальному общению с окружающими людьми. Поэтому он почти не имел друзей. Для сверстников он становился объектом насмешек и издевок, остальных он отталкивал своей замкнутостью и безразличием ко всему. После смерти матери он все чаще стал впадать в меланхолию. Уединение стало частью его жизни. И хотя тогда Калим был еще ребенком, мыслил он далеко не по-детски. Ему было стыдно. Его отец — сильный и мужественный человек, офицер сиенсэльской армии, известная в городе личность. А он сам — всего лишь жалкий болезненный ребенок, не достойный места в этой прекрасной семье. Мальчик очень любил своего отца. Для него это был самый сильный, добрый и справедливый человек на всем белом свете. Но порой Калиму было стыдно смотреть ему в глаза. Он считал себя позором семьи Дариэль, не достойным видеть эти прекрасные очи. С другой стороны, отцовский взгляд был одним из немногих явлений в этом мире, которые приносили мальчику настоящую радость. Не будет преувеличением сказать, что он жил ради этого взгляда. Но в один ужасный день этот взгляд погас… После смерти отца Калим ушел в себя и долгое время вообще не разговаривал. Теперь он не стыдился своего телосложения, не считал себя недостойным семьи Дариэль, потому что семьи этой больше не существовало. Рядом с ним осталась лишь бедная измученная сестра, которую он горячо любил.

Болезнь — назовем это так — обрушилась на Калима внезапно. Ничто не предвещало беды, как однажды днем юноша потерял сознание. Никто — и, вероятно, он сам — не мог понять, что стряслось. Калим больше часа пролежал без сознания, а когда очнулся, оказался вменяемым и с удивлением воспринял все, что с ним случилось. Об этом происшествии можно было и вовсе забыть, если бы ближайшей ночью юноша не почувствовал себя дурно. От заката до рассвета он бормотал какие-то несвязные слова, его постель была мокрой от пота, а лицо то бледнело, то наливалось кровью и становилось красным, словно раскаленным. Глиолия, услышав стоны, бросилась к своему брату, и они вместе с тетушкой Белеттой просидели всю ночь у его постели. Наутро Калим чувствовал себя нормально, правда был чрезвычайно молчалив, словно о чем-то глубоко размышлял. На все расспросы о прошедшей ночи юноша не смог ответить ничего определенного. После захода солнца все повторилось. Глиолия ни на минуту не отошла от ложа своего брата, а тот снова подвергся мучительным ударам неведомой болезни. Его постельное белье снова втрое потяжелело от пота, а ужасный бред не позволял смыкаться иссохшимся губам.