Пособие для рыцаря

В ответ тишина. Шорохи стали более отчетливыми, и я встал. Мое тело напряглось, ожидая худшего; свой кинжал я держал наготове. Но в один миг все звуки стихли, и в пещере вновь воцарилась тишина. И тут я вспомнил, что где-то на дне моей сумки лежат спички. Их положила туда жена, узнав, что я отправляюсь на охоту. Сперва я не хотел брать с собой маленькую коробочку, будучи уверен, что долго в лесу не задержусь. А тут вот как вышло. И почему я не вспомнил об этом раньше?.. В темноте бросившись к сумке, я принялся искать в ней спички и наконец нащупал. Каковым же было мое волнение, когда я торопливо пытался зажечь спичку. И каковым же был мой ужас, когда я сделал это! То, что я увидел вокруг себя, до сих пор вселяет в меня дикий страх. Повсюду в пещере валялись гниющие человеческие кости и черепа, стены были измазаны кровью. Сомнений быть не могло: именно ужасные останки разбавляли пещерный воздух невыносимой вонью. Где-то близко снова послышались шорохи. Мой огонь погас. Обвеянный ужасом, я стал бесшумно пробираться к выходу. Коробка спичек выскользнула из моих пальцев, когда я увидел то, что меня окружало, поэтому шел я в полнейшей темноте. Всю дорогу меня не покидало чувство, будто кто-то неотступно следует за мной, но, возможно, это было лишь плодом моего воображения. Тем не менее, страх возрастал с каждым мгновением, и когда я почувствовал, что выход рядом, я резко рванул прочь из этого ужасного места. Я бежал без оглядки по ночному лесу и оказался в Монтвилле еще до восхода солнца. С тех пор я никогда не останавливался на ночь в горах.

Когда усатый кончил свой рассказ, оказалось, что его слушали уже не три человек, сидевших за одним столом. Эта история привлекла внимание почти всех, кто находился в этот вечер в баре на первом этаже «Таверны Обертана». И если бы Калим не был весь обращен в слух, он непременно заметил бы, что большинство мужчин собрались вокруг его стола, а все посторонние звуки в таверне стихли. Как только последнее слово сорвалось с губ рассказчика, по таверне пронесся гул голосов, среди которых различались и насмешливые возгласы: «Вранье!». Однако подавляющее большинство присутствующих, похоже, поверило словам усатого, и вокруг по-прежнему хранилось задумчивое молчание. Но вскоре народ стал расходиться по своим местам, и в таверне вновь нарастал шум, разжигались споры, звенели железные кружки.

— Да, — после длительной паузы протянул лысый. — Если сказанное тобой — чистая правда, то я пожму твою руку: ты действительно пережил многое за ту ночь.

— Можешь не сомневаться, — промолвил усатый, после чего обратился к юноше: — Если в Каррольских горах и существует самая мрачная пещера, то это она и есть.

— Не спорю, — вдруг заговорил старик, до того молча сидевший, задумчиво уставившись на Калима. — То, что ты поведал нам, действительно ужасно. И возможно, эта пещера в самом деле является самой мрачной… но не в нашем случае.

— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросил усатый, и все трое направили на старика вопросительные взгляды.

— Дело в том, — спокойно ответил тот, — что для тебя, Калим Дариэль, не может быть более мрачной пещеры, чем та, в которой был убит твой отец.

— Что?! — поразился юноша. — Откуда вы знаете мою фамилию? Что вам известно о моем отце?!

Старик жестом попросил Калима успокоиться, после чего немедленно приступил к объяснениям:

— Больше года назад здесь, в «Таверне Обертана», обедало около десятка имперских солдат. Из беседы с одним офицером, который сидел за моим столом, я узнал, что здесь они долго не задержатся, ибо очень спешат. По его словам, недалеко от Монтвилля, в Каррольских горах стражи порядка обнаружили логово разбойников. И разбойников этих оказалось так много, что отряд имперских солдат не рискнул штурмовать дремучую пещеру и просил подкрепления. К тому же в плену у преступников оказался один наш офицер, которого нужно было спасти. Так вот, солдаты, остановившиеся в тот день пообедать в нашей таверне, и являлись этим подкреплением. А офицера, с кем мне выпала честь беседовать за одним столом, звали Марк Дариэль…

Калим слушал рассказ старика, затаив дыхание. Юноша и подумать не мог, что спустя столько времени после смерти отца сможет встретить человека, который беседовал с ним в последние часы его жизни. Возможно, сегодня юноша узнает подробности ужасной смерти самого дорогого ему человека, о которых ничего не слышал.

— Несмотря на то, что у солдат, направляющихся в горы, было совсем немного времени на обед, — продолжал старик, — мне удалось содержательно побеседовать с твоим отцом. Он много рассказывал о тебе, Калим. Он говорил, что ты и твоя сестра, которую зовут, кажется, Глиолия, самое дорогое, что у него осталось. Он жил только ради вас. Но силы зла почему-то отняли у него эту жизнь…