Пособие для внезапно умерших

Вновь введенная женщина-заместительница вдруг опустилась на колени и буквально поползла к ней, подавляя рыдания.

Становилось все непонятнее и непонятнее, но у меня происходившее отзывалось дрожью во всем теле. Острые горячие слезы подступили к глазам, стало трудно дышать. Я подумала, что эти чувства должна была испытывать моя бабушка в концлагере.

Елена разрешила заместителям двигаться.

2 тени стали подбираться к первой женской фигуре.

Они явно хотели на нее наброситься. Она легла, закрыв голову руками. Один из заместителей, изображавших угрожающую тень, встал над ней так, что стало понятно – речь идет о насилии.

Елена подняла еще одну заместительницу и сказала: «Ты – Ника». И с этими словами ввела ее в поле расстановки.

Моя заместительница подошла сначала к монаху, глядя на него, произнесла «Пожалуйста…» и обняла его. Он мягко снял ее руки и сказал ей: «Я не могу тебе помочь, но есть место, где ты можешь помочь себе сама. Горы»

Тогда моя заместительница подошла к лежавшей женщине из сна, стала рядом с ней на колени, а потом легла рядом и обняла ее.

Человек, «от которого зависела судьба женщины из сна», подошел к моей заместительнице и попытался ее приподнять, но она со злостью отвела его руки и произнесла очень отчетливо: «Мое место здесь».

Елена повернулась ко мне и сказала: «Смотри. Твоя заместительница выбрала смерть».

Елена спросила агрессивную мужскую фигуру, что ей хочется сделать теперь?

И тогда этот мужчина-насильник лег рядом со своей жертвой, и они обнялись.

Он сказал: «Теперь хорошо. А тогда была война, все так поступали». При этих словах моя заместительница встала, сжав кулаки, и стала пристально смотреть на этих двух обнявшихся лежащих.

Человек, от которого зависела судьба, снова попытался увести мою заместительницу.

Но она не хотела уходить и говорила: «Все мое внимание там. Слишком несправедливо. Эта женщина не виновата так сильно, чтобы кончить так плохо. Во всем виноват он». И она показала на монаха.

«Моя бабушка» подошла к ней и обняла ее сзади.

Моя заместительница заплакала и произнесла: «Я очень виновата, ведь я могла просто уехать, но почему-то осталась…»

Стало понятно, что она отождествляет себя с лежащей женщиной.

– Мы не знаем точно, что случилось, – произнесла Елена, – но по всей вероятности, это произошло во время войны. Когда речь идет о жизни и смерти, события, в которых совершается несправедливость, сами соединяют жертв и преступников, хотят они этого или нет. Связь осуществляется независимо от личной вины или ответственности. Если эту связь не признают – а это, конечно, трудно сделать самим жертвам и агрессорам и их непосредственным потомкам, – тогда коллективное бессознательное принуждает рожденных позже членов семьи замещать исключенных жертв и преступников, которых вытеснили из сознательных воспоминаний, и еще раз продолжить их судьбу своей собственной жизнью. Как будто это единственный путь, который может привести к примирению между жертвами и преступниками. Но иногда это может происходить не с прямыми кровными родственниками участников трагедии, а с их инкарнациями.

Вот в таком узле, судя по всему, ты и оказалась, – добавила она, обращаясь ко мне. – По крайней мере, мы на это посмотрели.

Все эти слова про уравновешивающую справедливость вызывали во мне протест. По-моему, если человек совершил преступление, то нечего сваливать ответственность на жертву и на обстоятельство. Так все что угодно можно оправдать. Получается, что через годы уже не важно, кто прав, кто виноват, – все равно все умерли и лежат в сырой земле. И потомки не должны ненавидеть убийц и сожалеть о погибших? Иначе их жизнь, как Елена вещает, не сложится и будут сниться кошмары? Так и холокост можно оправдать. Нет, не пойду я больше на эти расстановки, как-то там мутно насчет добра и зла… А вот в горы поехать – идея заманчивая.

Вероника. Майские праздники

Майские праздники приближались, а мне не с кем и некуда было поехать. Пока длилась вся эта история, поклонники тихо сгинули за ненадобностью. Несчастная любовь располагает к размышлениям, и я решила рвануть куда-нибудь очень далеко, для того чтобы подумать как следует, от чего это все со мной произошло.

Я залезла в Интернет в поисках турагентства, которое отправляет страждущих в Непал или откуда там еще горы растут. Нигде – ничего, весь Тибет заказан на полгода вперед. Поздно я спохватилась. И тут в одном диковинном месте, у которого, судя по всему, даже лицензии туроператорской нет, «Свободный ветер» называется, мне и говорят, что одна вакансия только что освободилось, но на нее уже 3 претендента. До того это было похоже на дешевую разводку, что я сразу начала возмущаться. «Аукцион, – говорю, – мы устраивать не будем. А если место окончательно освободится, то вот вам мой мобильный, звоните, дорогие».

Через два дня действительно перезванивают со словами: «Место ваше, только вначале денег занесите». От этого сразу повеяло чем-то таким родным, наивным и хамским, что я была полностью обезоружена.