Пособие к изучению Священного Писания Нового Завета

Под плотью здесь нужно разуметь не тело только, но всего человека, состоящего из души и тела, и таким образом евангелист утверждает мысль, что в Лице Господа Иисуса Христа соединились два естества, Божеское и человеческое, в одно Лицо – Богочеловека. Эта же истина в III члене Символа веры выражена словами: «и во-плотившагося от Духа Свята и Марии Девы и во-человечшася». Соединив со Своей Божественной природой нашу человеческую природу, Божественное Слово стало во всем, кроме греха, подобно нам: Оно «обитало с нами, полное благодати и истины». Как человек, Господь Иисус Христос пил, ел, чувствовал голод, жажду и утомление от трудов, испытывал чувство обиды и оскорбления от невежества и злобы людей и действительно, а не призрачно, страдал, распятый на кресте. Но и в условиях человеческого существования, при всем уничижении, какое добровольно перенес Господь Иисус Христос на земле, ради нашего спасения, в самых крестных страданиях и смерти, Он явил нам Свою Божественную Славу, как Единородный Сын Божий.

О Божественном достоинстве воплотившегося и вочеловечившегося Сына Божия свидетельствовал и Иоанн Креститель (ст. 15), о том же свидетельствует и собственный опыт и непосредственное сознание верующих во Христа (ст. 16). Только по вере во Христа мы в изобилии получаем Божественную помощь («благодать на благодать») для борьбы с грехом, тогда как ветхозаветный закон Моисеев лишь указывал на греховность человека, но не давал силы бороться с грехом (ст. 17).

Свидетельствуя о Божественном достоинстве Иисуса Христа, евангелист ссылается на Иоанна Крестителя, потому что последнего глубоко уважали все христиане и даже иудеи, и его авторитет был непререкаем.

В заключение своего предисловия к евангельской истории (ст. 18) Евангелист Иоанн Богослов дает объяснение, почему он Второе Лицо Святой

Троицы называет Словом. По самому существу Своему Бог невидим и непостижим – «Бога не видел никто никогда»; ветхозаветные патриархи (Иаков) и пророки (Моисей, Илия, Исаия, Иезекииль и др.), которым являлся Господь, чувствовали и сознавали только присутствие Божие и проявление Его Божественных свойств, но не знали и не могли знать (видеть) самого Существа Божия; Господь, по словам Иоанна Златоуста, являлся им в образах и подобиях, но не в самом Существе Своем. И только Единородный Сын Божий, Единосущный Отцу, как Бог, «явил» нам Бога, т. е. объяснил нам тайны Божии, открыл, по словам ап. Павла, Премудрость Божию, в тайне сокровенную, которой никто в мире не знал (1 Кор. 2, 7–8).

Таким образом, Единородный Сын Божий есть то Слово, Которым непостижимый в существе Своем Бог открыл Себя миру и без Которого Божественная Премудрость осталась бы неведомой людям, как неведома и недоступна была бы душа человеческая, если бы человек не был одарен даром слова.

§ 16. Первая часть Евангелия Иоанна – приготовление Спасителя к общественной деятельности (1, 19–51)

Приступая к изложению истории земной жизни Господа Иисуса Христа, евангелист Иоанн начинает свое повествование прямо со свидетельства Иоанна Крестителя об Иисусе Христе, как посланном от Бога Спасителе мира. Это относится уже ко времени после Крещения Иисуса Христа и искушения в пустыне от диавола. Проповедь Иоанна Крестителя на берегах Иордана привлекала к нему народ из Иерусалима и всех окрестностей. Так как в это время евреи напряженно ожидали Мессию, то члены Синедриона[4] посылают к Иоанну посольство: узнать, кто он? Иоанн Креститель определенно сказал, что он не Христос. Тогда послы Синедриона, неправильно понимавшие пророчество Малахии о явлении перед пришествием Мессии предтечи «в духе и силе Илии», в смысле вторичного пришествия на землю Илии пророка, спрашивают Иоанна Крестителя, не Илия ли он? На этот вопрос Иоанн Креститель отвечает отрицательно, свидетельствуя тем неправильность понимания иудеями пророчества Малахии. И действительно, Малахия говорил не об Илии пророке, а о предтече «в духе и силе Илии», каковым и был Иоанн Креститель по силе своих обличений нравственного разложения современного ему общества (Лк. 3, 7-14).

В дальнейшей беседе Иоанн Креститель говорит, что он и не «пророк», потому что свидетельствует о пришедшем уже Христе Спасителе, а не о будущем Мессии, как свидетельствовали ветхозаветные пророки. На настойчивый вопрос послов, кто же он, Иоанн Креститель отвечает словами пророка Исаии: Я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу. Этими словами

Иоанн Креститель определяет свое служение и назначение предтечи, подготовляющего людей к принятию Христа Спасителя. Поэтому и крещение, которое совершает Иоанн, есть только подготовительное к Крещению, которое имеет установить Христос: Я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете… Тот есть крестящий Духом Святым (26, 33).