Пособие по христианскому душепопечению

Пастор Фрэнк недавно отметил тридцатую годовщину своего служения. Теперь ему 56 лет, за прошедшие три десятилетия ему пришлось служить в различных церквах, и ныне он пользуется уважением и рядовых членов, и руководителей деноминации.

Не многие из них знают о гневливости Фрэнка. Большей частью он владеет собой, хотя порой во время проповеди его лицо становится пунцовым, он начинает в запале стучать по кафедре, что больше походит на взрыв ярости, чем на праведный гнев проповедника. На церковных деловых собраниях Фрэнк часто чувствует, что вот–вот вспылит — настолько велико бывает его напряжение, хотя до сих пор ему удавалось сдерживаться и прикрывать подлинные чувств благочестием и юмором, за которыми иногда проглядывают его цинизм и сарказм.

И все же есть одно место, где удержать своих чувств Фрэнку не удается, — это его дом. Здесь Фрэнк часто кричит, ломает в ярости мебель, критикует руководителей церкви, а порой и сквернословит. Он не трогал жену и детей, но им всем не раз приходилось терпеть его словесную агрессию. Поведение отца оттолкнуло от церкви двоих из его детей.

Фрэнк сам устал от своего поведения. Он знает, что не прав, и каждый раз после очередного приступа гнева он просит прощения у всей семьи и у Бога. Отметив тридцатую годовщину служения, Фрэнк стал думать, что, может быть, в действительности он просто фарисей, уважаемый другими, но неспособный владеть самим собой?

После долгих размышлений, он решил поговорить с одним пресвитером, старше его по возрасту. Рассказывая ему о своих переживаниях, Фрэнк понял, что с окружающими он всегда был сердитым и недовольным. За все время служения он ни разу не говорил о своих чувствах без крика, не выходя из себя. Фрэнк начал понимать, насколько пассивно он воспринимал справедливую критику и копил негодование, порожденное требованиями ближних. Иногда совершенно невинные и благонамеренные просьбы запускали в действие его враждебные чувства, и он срывал их на невинных домочадцах.

В своем служении Фрэнк много времени посвящал помощи ближним. Теперь, наконец, кто–то начал помогать ему. Он научился преодолевать свой гнев более успешно. Кроме того, он многому научился от этого старого пресвитера, который знал о тяготах пасторского служения не понаслышке.

Совершенно иначе звучит трагический рассказ о спокойном, семнадцатилетнем парне, звезде бейсбола средней школы, который ни разу не жаловался на родителей, учился в школе без всяких проблем и никогда не проявлял гнева — пока не наступила ночь убийств! Как–то ночью, когда большинство соседей уже отправились спать, молодой человек тихо проник в свой дом и зверски убил своих родителей и брата. Это преступление было совершено, по всей видимости, в состоянии исступления; он применил огнестрельное оружие и нанес множество колотых ран пострадавшим.

С какой стати симпатичный молодой человек из небольшого городка «взрывается» и совершает подобное насилие? Его тренер по бейсболу не мог ответить на этот вопрос, как не могли ответить и полицейские, и соседи, и пастор, и все остальные, знавшие подростка до того, как сенсационная новость о его агрессивных действиях не распространилась с помощью средств массовой информации по всей стране.

***

Гнев — это эмоциональное состояние, которое знакомо каждому из нас, но дать точное определение этому состоянию не представляется возможным[335]. Диапазон интенсивности гнева весьма широк: от легкой досады или раздражения — до безудержной ярости. Гнев начинает проявляться в раннем детстве и прогрессирует в последующие годы. Он бывает скрытым или выражается открыто и свободно. Он может длиться недолго, возникая и проходя быстро, или держаться десятками лет в форме горечи, мести и ненависти. Гнев может быть деструктивным, в особенности когда накапливается в форме таких личностных черт, как агрессивность или мстительность, но гнев может быть также и конструктивным, когда побуждает нас встать на защиту попранной справедливости и творчески мыслить. Гнев поднимается, когда мы ощущаем угрозу, унижение или препятствие в своем движении к определенной цели. Обычно мы осознаем, что сердимся, и другим также известно об этом. И все же порой гнев скрывается за кроткой и улыбающейся маской или хранится где–то в глубине души. У гнева всегда имеется свой физиологический фон — возбуждение, которого гневливый человек может и не осознавать.

Гнев, находящий эмоциональный выход за счет внешнего, или сознательно укрываемый от других, или бессознательно вымещаемый, находится в корне множества психологических, межличностных, физических и душевных проблем. Наряду с враждебностью, гнев называется «злейшим врагом души» и «основной причиной несчастья, депрессии, недееспособности, болезней, аварий, прогулов и материальных потерь. Независимо от содержательной стороны гнева — супружеский конфликт, алкоголизм, женская фригидность, вызывающее поведение детей, нервные или соматические болезни, — главной проблемой остается враждебность. Устранить враждебность — значит устранить ключевой фактор гнева»[336].