Пособие по укрощению маленьких вредин. Агрессия. Упрямство. Озорство

«Это просто караул! Нет никакой жизни от него!» – такие жалобы чаще всего приходится слышать от жертв малолетних шалунов и проказников. Но давайте сначала выясним, о каких именно детях здесь идёт речь.

Баловство, проказы, шалости, озорство – всё это разнообразные проявления непослушания, неподчинения старшим. Но если шалость – скорее невинная забава, то озорство – уже проступок, явное нарушение поведенческих норм. Это некий «перебор» шалости, совершение чего-то неприемлемого и предосудительного. Переходя от шалости к озорству, ребёнок очевидно нарушает (пусть и зыбкие условные) границы дозволенного, допустимого, разрешённого.

Шалун отличается беззлобием, позитивным настроем, в целом дружелюбным отношением к другим людям. Это просто очень активный, подвижный, бойкий, любознательный ребёнок. Такого в быту называют живчик, непоседа, егоза. Озорник же намеренно старается досадить, навредить, создать дискомфорт, доставить неприятность. Это ребёнок дерзкий, своенравный, бесцеремонный, хулиганистый. Такого ещё зовут буян, безобразник, дебошир, колоброд.

Шалун если и причинит вред или неудобство, то разве что по неосторожности. Озорник же пакостит целенаправленно, преднамеренно; портит хоть чужие нервы, хоть чужие вещи. Не случайно разговорным синонимом слова «озорной» является «бедовый» – то есть причиняющий вред, наносящий ущерб.

Разница между шалостью и озорством открывается также в происхождении самих слов. Так, древнерусское «шалити» означает «резвиться» – то есть просто активно двигаться, играть, развлекаться, баловаться. Тогда как «озорной» имеет общий корень с такими словами, как «позор», «зазорный» и буквально означает «такой, на которого смотрят с осуждением». Иначе говоря, шалун соотносится с озорником примерно так же, как проказник с безобразником (см. эпиграф к этой главе).

Интересно также сравнить, насколько различны обозначения шалунов и озорников в русских народных говорах. Попутно обратим внимание и на то, как щедр наш родной язык на описания детских проказ.

Просто резвого малыша кликали беспокоица, вертень, вертёха, забавник, куролесник, оструша, острыш, отечь, северьга, семидёрга, сигоня, скозонок, сурыкалка, солетун, пелекуша, порхайка, поршень, пострел, пострелёха, резун, рында, сула (образные, но безоценочные обозначения активности, деятельности, подвижности).

Злостного же проказника величали бедокур, бесчинник, досадник, коверзень, куглан, недобитыш, оголтуш, отчаюга, отюкыш, паназырь, пущеник, самоволька, самотворь (негативные оценки, акцент на неуправляемости поведения и причинении вреда).

Интересны также эволюция и трансформация значений обоих слов.

Озорниками сейчас чаще называют непослушных детей, тогда как раньше это слово широко применялось к взрослым – нарушителям общественного порядка, преступникам, бунтарям (ср. из источника 1670 года: «Стенька Разин съ товарыщи всякое озорство чинили»). Озорство воспринималось чем-то более негативным и предосудительным, чем просто проказы. Не озоруй! буквально означало не хулигань! Тот же смысл, например, в названии рассказов «Озорник» Д. Мамина-Сибиряка и М. Горького.

На изменение смыслов этих слов наложила отпечаток их связь с сексуальными отношениями. Ах, проказница!; он такой шалунишка! – так игриво и кокетливо говорят о флиртующих людях или любовниках. Здесь происходят своеобразные раздвоение и подмена образов: возникает совсем другой шалун – «неприлично» голый, конфетно-развратный крылатый малый с луком и стрелами. Амур и Купидон, в свою очередь, из античных олицетворений чувственности и страсти превращаются в персонажей рекламных открыток и любовных романов[41].

Так взрослая культура заимствует, переворачивает и приспосабливает к своим сферам детскую субкультуру…

Вернёмся, однако, к непослушанию детей и посмотрим, кого из них можно считать пусть и докучливым, но в целом безобидным шалуном, а кого – записать в отъявленные озорники и строго приструнить.

Определение поступка как шалости или озорства зависит от конкретной ситуации, реальных обстоятельств. Для иллюстрации возьмём эпизод уже упоминавшейся повести Льва Давыдычева, в котором перечислены всяческие проделки второклассника и второгодника Ивана, и посмотрим: что здесь – шалость, а что – озорство.

«…Кошку на окошке увидел – „Мяу, мяу“, – поздоровался.

Собака мимо бежала – „Гав, гав“ ей сказал.

„Кар! Кар!“ – ворону передразнил. Стайку воробьёв разогнал.