Пособники и подстрекатели

Он ненавидел свою жену. Она предъявила веские возражения по его иску о предоставлении ему права опеки над детьми, оставив его с крупным долгом по оплате судебных издержек. К тому же его могли публично унизить, выставив напоказ тайные склонности сексуального садиста, получающего удовольствие от избиения жены. В его глазах жена Вероника не представляла никакой ценности, и с ее потерей можно было не считаться.

В соответствии со свидетельскими показаниями, в начале октября 1974 года он действительно сообщил одному своему другу о решении убить жену и о тщательно спланированных им мерах предосторожности. «Черта с два меня схватят», – сказал он приятелю (согласно суперинтенданту полиции Рансону, который проводил расследование преступления).

Через двадцать лет Рансон писал: «Я считаю, что ключ к раскрытию этого преступления не любовь к детям, о которой так много говорилось, а отсутствие денег, которые были проиграны в результате неудержимой страсти к карточной игре».

На полях Хильдегард сделала пометку: «Я уверена, это очень близко к истине, если не сама истина. Другим мотивом была ненависть».

«Уокер, – написала далее Хильдегард, – может быть киллером, которого нанял Лукан, а Лаки – это сам Лукан. Или же наоборот. Но все факты против этого».

Лаки, по словам Уокера, действительно нуждался в лечении у психотерапевта. Вскоре после того как Уокер стал приходить на консультации, он сказал:

– Я слышу какие-то голоса.

Говоря об этом, он, по всей вероятности, имел в виду, что голоса слышит Лаки, и в равной мере обеспечивал защиту Лукану как действующему лицу при возможной конфронтации с законом. Стоит установить присутствие «голосов», и Лукан может быть признан недееспособным, а значит, судить его будет нельзя.

Но сумел ли бы он сам защищать свои интересы в суде? Лаки в большей мере готов к этому, чем Уокер, думала Хильдегард. Однако не было сомнений, что в предшествовавшие убийству недели граф Лукан переживал явное психическое расстройство. «Неудержимая страсть к карточной игре» – так сформулировал уважаемый полицейский чиновник главную причину его поступка. Однако эта страсть была лишь симптомом. Ненависть Лукана к жене приняла форму скрытого невроза, состояние обостряли бесчисленные письма из банков с настойчивыми требованиями погасить долги.

Хильдегард перелистала страницы отчета суперинтенданта. За год до совершения убийства извещения от банковских менеджеров приходили на имя Лукана ежедневно. Их текст напоминал фразы популярной песенки, что часто звучит в мюзик-холле:

23 октября 1973 года

Глубокоуважаемый лорд Лукан!

К моему глубокому разочарованию, я не могу обнаружить ваш ответ на мое письмо от 10 октября относительно полученного вами кредита, числящегося на вашем счете…

А в декабре 1973 года, перед днем рождения, когда Лукану должно было исполниться тридцать девять лет, он получил такое послание:

Глубокоуважаемый лорд Лукан!

Из моего последнего письма вы, несомненно, знаете, как я сожалею о том, что вы не связались со мной до сих пор, чтобы известить меня о том, какие меры принимаются по погашению взятой вами суммы, превышающей остаток средств на вашем счете в нашем банке…