Пособники и подстрекатели

Уокер ехал в такси через весь Париж, из одного конца в другой. Ему казалось, что в поездках проходит значительная часть его жизни. Лима, Рио, Бостон, Глазго, Лондон, не говоря уже о Лагосе и Найроби, – и все ради того, чтобы, мчась из одного уголка мира в другой, помогать Лукану. Теперь это был Париж, с северо-востока на юг, от «Банка Швейцарии» к «Лионскому кредиту». И никакого проблеска надежды. В первом банке счет был закрыт, вся наличность снята, как и прежде, на другой день после того, как на имя Уокера была переведена большая сумма. Должно быть, Лукан вернулся в Париж, отправился в казино или на скачки – да, это же было закрытие сезона в Лоншане! – и спустил все полученные в Шотландии деньги. Теперь, если ничего не окажется и в «Лионском кредите», он останется без пенса, один в арендованной квартире, за которую не платил уже восемь недель. Короче говоря, без крыши над головой.

Обнаружив, что и во французском банке на счету денег нет, Уокер на метро отправился в мастерскую Жан-Пьера.

– Нет, – сказал Жан-Пьер, когда Уокер заявил, что хочет взять деньги в долг. – Уокер, если вы Лукан, то в таком случае вас разыскивает полиция по обвинению в убийстве и в покушении на убийство. Если же вы – двойник Лукана, то виновны в пособничестве и подстрекательстве преступника, который длительное время скрывается от правосудия. Другими словами, вы оба преступники, так что будьте любезны покинуть мою мастерскую.

– История Беаты Паппенхейм не так уж красива. Старый ордер на ее арест все еще не отменен…

– Не отнимайте у меня попусту время. То, о чем вы говорите, это палка о двух концах.

– Вы еще упрямее, чем Хильдегард.

В мастерскую вошел покупатель, и Жан-Пьер занялся им.

– Я вернусь попозже, – пообещал Уокер и вышел из мастерской.

Посетитель искал старинную каминную решетку, и Жан-Пьер показал ему две. Затем последовало долгое обсуждение и снятие мерок. Наконец мужчина сделал выбор, расплатился и унес приобретенное сокровище под мышкой.

Только он ушел, как в дверях появился еще один мужчина. Это был африканец, доктор Джекобс.

– Есть какие-нибудь новости? – спросил он.

– Да. Я выяснил, что Хильдегард в Лондоне, в гостинице. Она зарегистрировалась под своей фамилией – доктор Вольф. Сегодня вечером я туда отправляюсь, но она об этом не знает.

– Передайте ей, что я очень за нее беспокоюсь. Мне хотелось бы возобновить наши сеансы.

– Если вы действительно хотите, чтобы Хильдегард вернулась, то помогите мне избавить ее от парочки зануд. Речь идет о двух пожилых мужчинах, которые отравляют ей жизнь. Она и скрылась-то исключительно из-за них.

– Чем я могу помочь?

– Африка, – сказал Жан-Пьер, – до этого они были в Африке и в Африку должны вернуться.

Жан-Пьер разлил по бокалам вино и опустился на стул. Разговаривая, они просидели два часа. И когда все обсудили, Жан-Пьер улыбнулся:

– Карл Джекобс, вы настоящий друг.

– Да, Жан-Пьер Роже, я согласен. Я всегда считал, что у меня есть такой талант – быть настоящим другом.

Когда Жан-Пьер вошел в холл гостиницы в Куинз-Гейт, где остановилась Хильдегард, там было почти пусто – только похожий на студента мужчина читал в кресле «Ивнинг стандард» да у конторки стояла блондинка в черно-белом костюме. Возле двери громоздилась ручная кладь. На часах было девять тридцать. Жан-Пьер направился к конторке, чтобы Хильдегард попросили спуститься в холл. Женщина, оплатив счет, положила его в сумочку и направилась к выходу.

– Хильдегард!

Ее светло-русые волосы настолько поразили Жан-Пьера, что он едва не потерял дар речи.

– Хильдегард, ты выйдешь за меня замуж?

– Для чего? – спросила она, тоже растерявшись.

– Твой выздоравливающий вдовец Херц хочет на тебе жениться…

– Я проконсультируюсь у своей секретарши Доминик – она два раза была замужем. Что тебя сюда привело?

– Ты, – сказал он.

– Мы немедленно возвращаемся в Париж. Теперь я охотник, у меня есть адрес двух человек, которые в Париже идут по следу Лукана. Они видели его. Он старается от них избавиться. Ты понимаешь, они его видели!

ГЛАВА 17

Уокер, получив благодаря своему высокому росту работу в качестве Санта-Клауса в большом парижском магазине, несколько недель мог рассчитывать на скромный заработок. Работа ему нравилась, и он полагал, что хорошо с ней справляется.

Но все остальное его раздражало. Особенно меблированная квартира из двух комнат, кухни и ванной. Лаки обычно располагался в спальне, тогда как Уокер спал на диване в гостиной. У хозяина, обставлявшего квартиру, определенно была страсть к полоскам: тусклые полосы на обоях, более яркие – на обивке мебели и на шторах. Плитка в ванной образовывала красные полосы, прерывавшиеся небольшими гроздьями черешни и бутончиками роз. Полотенца были в полоску, зеленые и белые полосы в гостиной. Закрывавший пол от стены до стены палас, кое-где сохранивший желтовато-зеленый цвет, теперь был вытерт и покрыт застаревшими коричневыми пятнами. Кран в ванной постоянно подтекал, но у Уокера не было особого желания обращаться по этому поводу к консьержке. Муж ее не скупился на угрозы, требуя внести просроченную плату за квартиру.