Посох царя Московии

Как доносили агенты тайной королевской службы, Иоанн Васильевич был «велик ростом, строен, имел высокие плечи, крепкие мышцы, широкую грудь, прекрасные волосы, длинный ус, нос римский, глаза небольшие, серые, но светлые, проницательные, исполненные огня, и лицо приятное». Перед Бомелиусом пока стояла не очень удачная, изрядно постаревшая копия прежнего царя, но лекарь мысленно поклялся вернуть государю прежний облик. Ибо только в этом случае ему стоило рассчитывать на большие милости, а значит, и на щедрую оплату своих услуг.

Конечно, Бомелиус имел некоторые сомнения на сей счет. Лейб-медикус царя Арнульф Линдсей был весьма грамотным, даже талантливым врачевателем. Но и он не мог предотвратить быстрое разрушение организма царя московитов. Однако у «доктора Лензея» не было таких учителей, как у Бомелиуса…

Тот день запомнился ему на всю жизнь. Это случилось на третьем году его учебы в Кембридже. В свободное от занятий время, особенно после практики в анатомическом кабинете, он любил посещать Хеймаркет — Сенной рынок. Его привлекал аромат свежего сена и спокойная деловая атмосфера торговли, совсем не похожая на ту бешенная круговерть, что царила на других рынках. Здесь практически не было воров и попрошаек, сюда не заглядывали ищейки королевской тайной службы, а торговые сделки совершались на открытом воздухе, в пабе под навесом.

Взяв кружку эля, юный Элизиус садился за крепкий дубовый стол и погружался в мечтательное состояние. Фантазии Бомелиуса были поистине планетарными. И всегда он представлял себя очень богатым и знатным человеком. Его убаюкивал неспешный говор торговцев и покупателей, навевая все новые и новые образы, а воркованье диких голубей и чириканье воробьев, клевавших лошадиный помет, звучали в его ушах божественной музыкой.

— Уснул, соколик?

Насмешливый женский голос вырвал Элизиуса из мягких объятий Фантасоса — брата бога сновидений Морфея. Он встрепенулся, провел рукой по глазам, снимая полупрозрачную пелену мечтаний, и увидел, что напротив него сидит немолодая цыганка. Как все люди ее племени, она одевалась ярко и пестро, на шее у нее висело монисто, а в ушах были большие серебряные серьги с подвесками из разноцветных полудрагоценных камешков. Но ее наряд, на удивление, был опрятен и чист, руки были хоть и смуглые, но ухоженные, а в огромных черных глазах светился ясный ум.

— Нет… это я так… размышляю, — смутился Бомелиус.

Неизвестно почему, но он с детства боялся цыган. Однако приятное во всех отношениях лицо женщины имело располагающее выражение. Элизиуса смущал лишь ее острый пронзительный взгляд, достающий до самого сердца.

— Хочешь, погадаю? — спросила цыганка.

— Да… — невольно вырвалось у Бомелиуса. — То есть, нет!

— Почему? Я недорого возьму.

— Нет! — снова отрезал Элизиус.

Он уже был наслышан, как цыгане умеют выманивать деньги. А у него их было не так много. В кошельке лежало всего два шиллинга и восемь пенсов и ему предстояло жить на них почти месяц.

— Ладно, — с коротким вздохом сожаления согласилась цыганка. — Тогда я погадаю тебе бесплатно. Согласен?

— Ну в общем… не знаю…

— Вижу, вижу, что согласен. Только угости меня кружкой эля.

Ругая себя за мягкосердечие — все-таки надурила плутовка! — Элизиус заказал ей эль, получив несколько фартингов сдачи. Цыганка жадно припала к кружке и выпила ее до дна. Бомелиус уже начал опасаться, а не попросит ли она еще одну кружку, и даже начал придумывать разные отговорки, лишь бы от нее отвязаться, но тут гадалка веско сказала:

— Опасайся влиятельного человека с разноцветными глазами и черных псов. Если не убережешься, они принесут тебе мучительную смерть.

— И это… все?!

— Вполне достаточно, чтобы дожить до конца своих дней безбедно и в полном здравии, — улыбнувшись, ответила цыганка. — Однако если не поостережешься, то кончина твоя будет безвременной и страшной.

Бомелиус невольно затрепетал. В юности он был довольно впечатлительной натурой, и слова цыганки подействовали на него угнетающе.

— Но как, как мне узнать своего врага?! — спросил он дрожащим голосом. — Ведь людей с разноцветными глазами не так уж и мало.

Будущий лекарь знал, о чем говорил. Даже среди преподавателей Кембриджа были такие люди.

— Тут я тебе ничем помочь не в состоянии… — Цыганка на какое-то мгновение заколебалась, словно в чем-то сомневаясь, но потом все же продолжила: — Могу дать лишь совет. В Лондоне есть человек, которому открыто и прошлое и будущее. Если ты понравишься ему, то он поможет тебе стать тем, кто ты есть на самом деле. И тогда любые опасности ты будешь сам в состоянии отвести от себя.

— Прости, но я не понимаю…

— Познакомишься с ним — поймешь. Так что, пойдешь к Райяну? Его так зовут.

— Пойду, — обречено согласился Элизиус.

— Скажешь Райяну, что тебя направила Рума.

Гадание цыганки вызвали в его живом воображении едва не картины Страшного суда, где он был на главных ролях. Элизиусу даже показалось, что языки адского пламени уже лижут его тело и ему стало так больно, что он невольно прикусил нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть.