Посох Велеса

— Нет, что-то здесь не так. Мама никогда не занималась колдовством и волхованием. Она директор краевого музея! Понимаете? Ученый человек! — она подняла вверх указательный палец. — Не ей ересью всякой заниматься.

Глаза старушки потемнели:

— Ересью, говоришь? — она привстала, и дымок вокруг замер, словно окаменел. Кате стало тяжело дышать: — А то, что Ярушка делала нынче — тоже ересь?!

Катя шумно сглотнула.

— Так, может, на костер нас, еретичек? Али в реку с камнем на шее?!

— Бабушка Могиня, Вы что такое говорите? — испугалась Катя. — Я не это имела ввиду, честное слово… Я про то, что мы в это все не верим… Не может моя мама знать все это, — Катя примирительно обвела руками их узкое, отгороженное от мира темным дымом пространство.

Старушка замолчала, успокаиваясь. Потом усмехнулась:

— Ты говори-говори, внучка, да не заговаривайся. Края у нас суровые, люди тебя по-всякому понять могут… Да и времена нынче неспокойные. А про то, что матушка твоя к ведовству не пригодная, так о том мне не ведомо. Вижу то, что говорю. Через тебя вижу. Поживем-увидим…

У Кати шумело в голове. Она так надеялась, что сейчас узнает разгадку, все решится, и маму просто приведут из другой комнаты.

«Загадок стало только больше, и теперь вообще не ясно, зачем я сюда попала», — мелькнуло в голове.

Тишину нарушил голос Ярушки:

— Бабушка, а что если дядюшка Стар поможет разгадать?

Старушка хмыкнула недоверчиво, но Катя, услышав, ухватилась за эту идею как за спасательный круг.

— А кто это?

— Это учитель мой, — ответила с готовностью Ярослава, — волхв из Аркаима, очень сведущ в книгах древних. Может, он что встречал, — заметив, что бабушка и мать сомневаются, Ярушка, стала искать новые доводы. — Ведь ты сама сказывала, что сундук этот древний-предревний, так о том в книгах древних указание должно быть!

Бабушка призадумалась. Видно, уж очень ей не хотелось привлекать к этому делу этого волхва.

— Дело-то семейное, — с сомнением пробормотала она, вглядываясь в облака темного тумана, наведенного Ярославой — а он — чужая кровь.

— Бабушка! — завела было Ярослава, но Могиня глянула на нее так, что та примолкла, отвела глаза.

— Сами управимся, — она обернулась к Ефросинье. — Дед Елизар остался ночью за кродой приглядывать, ты же наутро домовину наполни, да родне Акима, Никанора, Коловрата да Перебея передай, — Ефросинья кивнула в ответ. — Я же первой росой на дальнюю заимку мне надобно: ночь завтра редкая, кой-чего пособирать надо. Посоветоваться кой-с-кем.

— Ярушку здесь оставишь? С собой же хотела взять, — Ефросинья забрала из рук Марьюшки нитки, аккуратно смотала рассыпавшийся конец.

— Не оставлять же ей гостью, — при этих словах Ярослава нахмурилась, искоса глянула на Катю, но спорить не стала. Могиня поднялась из-за стола: — На том и порешим: как возвернусь с заимки, посмотрю шкатулку снова.

И одним движением развеяв туман, вышла из светелки.

Глава 9 ПОРТРЕТ

Катя и Ярослава остались одни.

Ярослава, зажгла оставленную Могиней свечу, плотнее закрыла ставни.

Тавда молчала, окутанная пением сверчков, тихими шорохами листвы. Вдалеке брехливо лаяла собака, да перекрикивались стражники.

— Ярушка, — тихо ее позвала Катя. — А что, бабушка твоя и вправду… — она осеклась, не решаясь закончить фразу.

— Что «вправду»? — не поняла та. Катя оглянулась на дверь.

— Ведьма, — прошептала она, округлив глаза.

Ярослава поправила:

— Вернее, ведунья.

— А разница есть?

— А то! Конечно, есть, — Ярослава со знанием дела расправила рукава, устроилась за столом, — ведунья — это духовидица, дар свой от богов получает, а ведьма — от слова «ведать», знать то есть, она сама учится. Поняла ли?

Катя опасливо оглянулась на дверь.

— Да не особо.

— Ну, вот гляди, — Ярослава наклонилась, почти легла грудью на стол. — Ведьма может дурное слово сказать, вред причинить, потому что знает, какое слово сказать надо. И исправить беду сможет, только ежели слово обратное знает. А ежели не знает, то все, почитай, нету спасения. А ведунье знать то слово не обязательно, ей всего лишь пожелать надобно, хорошего ли, плохого ли… И оно случается. Сила в ней такая огромная, небесная. Понимаешь теперь?

Катя поежилась:

— А бабушка твоя тоже может и плохое, и хорошее желать?

— Бабушка злого не делает. Потому как знает, как зло выглядит! — внушительно глянула Ярослава.

— А вы не скрываете, что колдовством и магией занимаетесь? — удивилась Катя. Ярушка вздернула брови. — Ну, понимаешь, это же странно как-то.

— Странно, что ты носишь мужские портки, и не стыдишься того, — огрызнулась Ярушка.

Она резко встала и переставила свечу на сундук рядом с кроватью.

— Что тут странного? — продолжила, вернувшись на свое место. — Обычное дело, важное и нужное. Бабушку очень уважают. Ее потому Могиней и величают. К ней из самого Тобольска приезжали князья тамошние великие да бояре, — добавила она благоговейным шепотом.

Но в следующее мгновение она задумчиво добавила:

— Но, знаешь, правду бабушка сказывала, времена нынче ох какие неспокойные. Идешь по улице, а в спину могут и камень бросить… Боятся люди всего. И более всего того, что не понимают.