Посох Велеса

– Класс! Я и не думал, что так быстро увидеться удастся!!! Привет! – Он сделал быстрое движение, словно хотел поцеловать ее, но Катя ловко увернулась и метнулась на шаг в сторону. Теперь их разделял пенек, на котором недавно пела черно-белая птичка. Антон виновато улыбнулся, но приближаться больше не стал.

– Ты как здесь оказался?! – воскликнула она шелестящим шепотом, чтобы не было слышно на полянке.

– О-о! – Антон снова улыбнулся во весь рот, откинув с лица длинную челку. – Эта бабка нас все утро водила по заброшенному городу, извелась вся. Потом говорит: «Ушли они, чую я», – при этом Антон смешно изобразил старушечий голос. – И давай снова колдовать… Кстати! Я ж тебе не сказал, она, по ходу, ведьма, эта бабка…

– С чего это ты взял? – Катя сделала еще пару шагов влево, стараясь, чтобы пенек по-прежнему оставался строго между нею и Антоном.

– Ну, как она Шкоду невидимыми руками душила, это я тебе рассказывал уже, – Катя кивнула, – а тут она прям реально начала колдовать: напустила из этого зеркальца туман. Тот углем почернел, стал такой плотный, аж дышать тяжело. Потом из него вырвались четыре или пять теней каких-то зверюг, вроде львы, только с крыльями…

– Грифоны, – подсказала Катя.

– Не знаю, может, и грифоны, я в этом не разбираюсь, – отмахнулся Антон, – а мы оказались у подножия этой скалы.

Он махнул в сторону скалы, с которой только недавно слезли Катя с друзьями.

Все верно.

Катя случайно завела ребят в эту глушь, Ирмина наслала на них грифонов, чтобы задержать, и без помех и сложностей провела Антона с товарищами через игольное ушко. Теперь бандитам добраться до нее – пара пустяков. Хорошо, что Антон на ее стороне, они хоть предупреждены.

– А вы чего сюда забрались? Вы же вроде в Тюмень шли. Так она, бабка эта говорит, в другой стороне.

– Заблудились, – на всякий случай соврала Катя.

– Быва-ает…

Он засунул руки в карманы и покачивался с носка на пятку.

– Ты вообще чего тут делаешь?

– Вообще я за хворостом пришла…

– Ну давай тогда собирать! – предложил Антон и опять ослепительно улыбнулся.

И, не дожидаясь ее ответа, наклонился и поднял первую попавшуюся ветку. Катя тоже начала собирать сухие ветки.

– Ты такие бери, которые посуше и потолще, – посоветовал Антон, – они дольше горят, жарче. – Потом он помолчал и добавил тихо: – Хотя зря это вы с костром. Вам уходить отсюда надо…

Катя искоса на него глянула.

– Так что толку уходить, если эта ваша бабка-колдунья нас легко находит, – вздохнула она. – Я вот что думаю, может, пусть вы нас найдете, я с ней поговорю, объясню, что нет у меня никакого посоха, она и успокоится…

Антон молчал. Катя заглянула ему в лицо:

– Ты как думаешь?

Он криво усмехнулся в ответ.

От этого его лицо сделалось немного печальным.

– Не отстанет она. Говорю ж, она Афросию поручила убрать тебя, если посоха у тебя не окажется. Есть кто-нибудь, кто может тебя защитить?

– Ну, я и сама могу за себя постоять, – начала было Катя, но Антон так громко фыркнул, что она не стала продолжать в том же духе. – Я не одна, здесь Ярослава, Енисея, Олеб, Истр…

Антон поднял с земли толстую ветку, приладил к остальной охапке. Где-то в кустах торопливо пел соловей.

– Имена-то какие странные у твоих друзей, – пробурчал он.

– Ничего не странные, для их времени обычные, – Катя осеклась. Проболталась-таки.

Антон насторожился:

– То есть как «для их времени»? – Он в упор на нее посмотрел, словно сканируя. – Ты что-то знаешь и мне не говоришь, – он с силой бросил охапку хвороста и отвернулся. – Не доверяешь все-таки…

«Обиделся», – догадалась Катя. А он продолжил, не оборачиваясь:

– Я же на твоей стороне, как ты не понимаешь.

– Понимаю, – прошептала Катя, – но, знаешь, первое знакомство тебя не очень-то красит.

– Да сколько же можно говорить! – он резко к ней повернулся. На его побледневшем лице горел лихорадочный румянец. – Не причинил бы я тебе никакого вреда и парням не дал бы причинить! Что мне сделать, чтобы ты мне наконец поверила?!

Катя молчала. В самом деле, что? Ты либо веришь, либо – нет. Третьего не дано. Она посмотрела на него еще раз, внимательнее, чем прежде. Решительный взгляд – скажи сейчас, что не веришь, и уйдет. А Кате отчего-то не хотелось, чтобы он уходил. И она решила, что верит.

– Я верю, – сказала она больше себе, чем ему.

– А раз так, то какие могут быть между нами недоговорки? – ему было уже мало просто слов, он требовал доказательств. И Катя доказала:

– Вы думаете, что вы в две тысячи шестнадцатом году, но это не так. Вы в глубоком прошлом, в тысяча пятьсот девяносто седьмом. Сейчас в Москве правит царь Федор Иоаннович, сын Ивана Грозного.

Антон смотрел на нее не моргая. Прошла минута, другая. В его глазах мелькнуло недоверие, сменившееся разочарованием и обидой.

– Шутишь? – наконец проговорил он.

– Да нет, куда там… Сама была в шоке, как узнала. Я оказалась в коридоре, из которого вело много-много дверей. Я открыла одну из них, и теперь я здесь.

– А как мы сюда попали тогда?

– Видимо, с помощью вашей бабки-колдуньи, – вздохнула Катя.

– А твой коридор откуда взялся?