Посол Мира

   И был великий праздник - парад на главной площади города. Шли танки - так, что дрожала земля. Шли машины с пушками на прицепе. Шли солдаты, чеканя шаг. А пионеры стояли в первом ряду, ближе всех прочих зевак. Рядом с трибуной, на которой был сам Командующий, Ли Юншен, и с ним Сестры. Бао подумал, что когда вырастет, то будет солдатом - если у коммунистов именно солдаты после становятся Чинами, и сам Вождь Сталин на портрете, в военном мундире.

   -Ты становишься мне чужим, сын - говорил Чжоу Джен - редко приходишь домой, даже ночуешь в казарме. Кажется, ты скоро уйдешь совсем - а я так надеялся увидеть внуков.

   Бао промолчал в ответ. Твоя беда, отец, даже не вина - что ты учил лишь бояться и прятаться. И считал счастливым день - если мы живы, и что-то досталось на обед. А я сейчас уже в другой... даже не семье, а стае, которая за меня порвет любого. И надеюсь прожить гораздо счастливее, чем ты - не бегать, ища что кто-то где-то даст мне блага, а взять их самому, по справедливости - так сказали Сестры. Но не надо говорить это отцу - чтобы не огорчать его.

   А внуки... ну будут, когда-то! Только мои дети будут не склонять голову перед всякими отбросами, как тот косоглазый - а нести великую идею коммунизма по всем странам. Может быть, и в Америку удастся попасть - с автоматом в руках, и "чтоб впереди все разбегалось, а позади все горело", так говорил командир отряда, который слышал эти слова от солдата, который был с самим великим Ли Юншеном в славном походе на Синьчжун, и будто бы так говорил сам Учитель Кун И Цын, который был у Ли Юншена главным Советником.

   Ведь самое большое счастье какое есть на свете - это быть свободным! А свобода - это когда никто и ничто не мешает идти по верному, единственно правильному Пути.

  

   Анна Лазарева. Москва, 8 марта 1956.

   В "доме русско-итальянской моды" - праздничный вечер, с показом новых моделей одежды.

   Восьмое марта с этого года в СССР - нерабочий день. Зал полон, женщины все нарядные, большинство со спутниками. А я лишь с охраной: в Ленинграде мой Адмирал, позавчера вечером отбыл на "Красной стреле". Ну отчего еще "интернет" не изобрели - можно было бы тогда все вопросы с НИИ и КБ решать дистанционно, и даже совещания проводить, находясь в разных городах.

   С охраной - потому что я теперь "та, кто на параде рядом с Вождем стояла на Мавзолее". А еще "посланница из двадцать первого века, мира после Третьей Мировой" - роль в спектакле, что мы перед мистером Райаном и его хозяевами разыграли (прим.авт. - см. Красный бамбук). И нести мне этот крест до скончания своих дней - во избежание политических последствий! Потому, завидую Лючии - которой можно быть самой собой, не играя роль.

   А еще, виноват мой противный характер - ну не умею я расслабиться, когда никого из близких людей рядом нет. Михаил Петрович мой - в Ленинграде, как я уже сказала. Лючия на сцене блистает, в роли ведущей - а платье на тебе выглядит ну очень футуристично, не удивлюсь если что-то подобное в фильме по "Андромеде" увижу. Ее благоверный в Севастополе, вместе с "товарищем Че" - операция "Зеленая ящерица" вступила в фазу непосредственной подготовки, четыре с половиной месяца до начала, и дату 26 июля передвинуть нельзя. Один лишь Валька "Скунс" (он же великий и ужасный "полковник Куницын", именем которого американские мамаши (спасибо комиксам от месье Фаньера) пугают непослушных детей) обещал быть - но что-то я нигде его не вижу. Так что, сижу я сейчас в "директорской" ложе, в сопровождении лишь охраны - не только крепких ребят, но и хрупких девушек-цветочков (а то ведь мужчинам не везде можно меня сопровождать - как в Киеве в сорок четвертом, где меня и Люсю едва не убили (прим.авт. - см. Союз нерушимый)). Но впечатление обманчиво - эти "пантерочки" обучены и рукопашке, и меткой стрельбе, а под свободной одеждой можно хоть пистолет-пулемет спрятать. Ну и злоумышленник не разберет, кто цель, а кто охранницы - если все они в одинаковых плащах-накидках, и в шляпках с вуалью. Приходится быть осторожной - вспоминая, как у Вали жену (тоже одну из наших) убили в Львове три года назад, а ведь метили тогда в меня! Ой, да что же такое - праздник же, а я все о делах и тревогах! Но не умею я иначе - когда моего Адмирала рядом нет.