Посольская школа. Невеста Сокола

“Ты начал обсуждать приказы, – хмуро ответил Кеннет Делири. – И забыл, что охрана детей – тоже служба”.

Он не возражал, на самом деле. Лину Хельду бросился защищать, стоило главе только намекнуть, что ей нужна помощь. А в посольской школе директрисой поставили Амелию. Но надо же было спросить, не списывают ли его со счетов? Потому что сводничеством Кеннет Делири никогда не занимался.

– Амелия, – повторил воин и улыбнулся.

Только ленивый в клане не успел заметить, что лучший убийца ужом возле неё вьётся. От шуточек про “нашла коса на камень” и “не по Соколу шапка” уже хотелось бить рожу каждому второму. Да, вьётся, да, ничего не получается. Но именно сейчас он чувствовал, что если сдастся и позволит Амелии выйти замуж за другого, то никогда не обзаведётся семьёй. И так слишком долго ждал, когда она вырастет. Всё боялся, что страсть к юной девушке нездоровая, и с ней нужно бороться.

“Очнись, Сокол, вы росли вместе. Скажи честно, ты ведь до сих пор видишь в ней ребёнка?”

Уже нет. На свадьбе главы клана, когда она танцевала в толпе, Сокол всем телом почувствовал, как изменилось отношение. Повзрослело вместе с Амелией. Если девочкой она привлекала его чистотой, пылким умом, своей непохожестью на других, то в женщине он видел силу, тщательно спрятанную за внешней хрупкостью. Смелость, самоотверженность.

“Моя девочка никого не боится”, – улыбался Витт. – Клан ещё вздрогнет от неё”.

А Соколу с болью хотелось повторить “моя девочка”, и чтобы она больше никогда не слышала это от других мужчин. Только от него.

Он даже глупость совершил. Пошёл, как того требовали традиции, к Витту за разрешением ухаживать. Лучше бы молчал. Друг Магнуса принял искренний порыв за личное оскорбление. “Тебе дешёвых девок не хватает? Или в фитоллийском ковене ведьмы кончились? Уходи и будем считать, что разговора не было”.

Конечно. Амелия достойна большего, чем наёмный убийца с руками по локоть в крови. Чем “эталонный кобель”, как шипела Ведана.

– Чем приёмыш без роду и племени, – тихо добавил Сокол и вышел из ванной комнаты.

В полумраке не сразу её разглядел. А, увидев, тенью шмыгнул за вешалку для одежды.

– Простите, лин Сокол, что ворвалась в вашу комнату без разрешения.

Вот так тихоня! Воспользовалась служебным положением, сняла с пояса связку ключей и отпёрла дверь в предназначенную для главы охраны комнату бывшего приюта.

– Тёмных ночей, – на выдохе поздоровался он. – Чем обязан столь поздним визитом?

Голова пошла кругом. Распаренное после обжигающего душа тело, словно в сугроб засунули. Ещё немного и от контраста ощущений зубы застучат. Кого угодно мог представить ночью в своей спальне, но не Амелию. Тем более не сегодня. Сцена с букетом получилась до стыда неловкой.

“Угомонись, – приказал сам себе. – Вы работаете вместе. Сейчас будет нудный выговор за тренировку без рубашки”. Амелия обязана беспокоиться за нежные чувства своих воспитанниц, впервые увидевших полуобнажённого мужчину.

– Я пришла просить вас, – смутилась она. Смотрела в пол и перебирала тонкими пальцами бахрому на вязаной шали. – Просить… Завтра праздник начала занятий, послезавтра первые уроки, а у нас некому преподавать старшим детям боевую магию. Хорс займётся основами, но я бы хотела, чтобы ученики уже сейчас понимали, как могут защитить себя.

– Из академии никто не пришёл, – догадался Сокол и тут же прикусил язык.

Дурак! Она так уязвима сейчас, что любое не к месту сказанное слово дорого ему обойдётся. Двух дней не прошло с момента, когда Амелия, расправив плечи, заявила, что не нуждается в его помощи. И вот она здесь.

Трижды дурак! Мало было букета ромашек? Как можно раз за разом уничтожать свой последний шанс?

– Я готов, – выпалил Сокол, но Амелия уже начала оправдываться.

– Да, я просила отца помочь укомплектовать штат, но жалованье у нас слишком маленькое. Школу финансирует министерство иностранных дел Фитоллии. А у них своя сетка окладов и надбавок. “Учителя из бессалийского отделения не могут зарабатывать больше, чем преподаватели академии для ведьм. Это неслыханно!” Увы, и другого слова мне не подобрать, наши маги могут гордиться, как высоко ценится их труд. Гордиться и не соглашаться на мизерное по меркам клана жалованье.

Она с едва различимым треском порвала одну из нитей в шали. Что-то было не так. Сокол не верил в настолько резкие перемены. Не ходят на поклон к бывшему врагу, если за окном изменилась погода или просто что-то взбрело в голову. К слову, погода испортилась. Бессалия встречала раннее лето первыми грозами.

– Я готов преподавать, – повторил он. – Схожу к Хорсу и узнаю, как составляется программа и чем лучше начать разносить манекены на полигоне. Но у меня есть вопрос.