Посольский город

— Камни похожи на девочку, которой сделали больно в темноте, потому что…

— Мёртвые похожи на девочку, которой…

— Молодёжь похожа на девочку, которой сделали больно в темноте и которая съела…

Наконец, совершенно неожиданно, заговорил Испанская Танцовщица.

— Мы пытаемся всё изменить, и уже давно, и наше терпение, происходящее оттого, что мы знаем, что этому будет конец, делает нас похожими на девочку, которой сделали больно в темноте и которая съела то, что ей дали, — перевели ИллСиб. — Те, кто не пытается ничего изменить, тоже похожи на девочку, которая съела то, что ей дали.

Я открыла рот. Высокий ариекай склонился надо мной, его многочисленные глаза застыли, не мигая.

— О, Господи, он понял, — сказала я. — Чего я пытаюсь добиться. Вы слышали?

— Да.

— Да.

— Он превратил меня в две разные, взаимоисключающие вещи. Сравнил их со мной.

— Да. — Они были более сдержанны, но я улыбалась им так, что они просто не могли не улыбнуться мне в ответ.

Мы сделали перерыв, только когда ариекаям уже так надо было услышать голос бога-наркотика, что их затрясло и они не могли сосредоточиться. Я легла на слегка пружинящий пол и заснула без одеяла, потом Илл или Сиб разбудила меня и покормила скудным завтраком. По тому, как просвечивала кожа нашего дома-башни, я поняла, что уже день. Мои ученики были на месте, им полегчало: ЭзКел провели утреннюю передачу.

ИллСиб рассказали мне, что ЭзКел узнали о моём исчезновении. И объявили розыск. По городу ходили вооружённые патрули.

— Теперь ты не просто в одиночку вышла из города, — сказали они. — Ты в бегах.

— Скрываешься. — Они не стали добавлять «как одна из нас».

Целый день мы трудились над кривыми сравнениями ариекаев. Работа выматывала меня и лишала терпения. Когда стемнело, я услышала, как, открываясь, влажно чмокнула дверь, и вошёл Брен. Я кинулась ему на шею, и он поцеловал меня, но тут же отстранился. Я и сама отскочила, увидев, кого он привёл. За ним шёл абсурд.

— Дьявольское было путешествие, — коротко хохотнул Брен.

Существо ослабло. На нём были самодвижущиеся кандалы, зарядный прут от которых держал в руках Брен. Иначе существо одолело бы его. Кандалы натёрли безъЯзыкому раны. Его грудное крыло висело, ноги подкашивались. Я, конечно, знала, что в этом и состоял наш план, но всё равно не могла поверить, что Брен справился.

— Господи, — сказала я. — Как ты это сделал? О Господи, ты только погляди на него. Какой ужас. Ты похож на вивисектора.

— Да, в самом деле, — сказал он.

Испанская Танцовщица и другие ариекаи обступили безъЯзыкого. Он потянулся к ним, но не достал. Они отпрянули, потом на неверных ногах приблизились опять, точно умирая от любопытства.

— Как в Послограде? — спросила я.

— Все боятся, — сказал он. — Наверное, думают, что мы с тобой работаем на врага. По крайней мере, говорят, что так думают.

— На абсурдов? — переспросила я. — Но это же…

— Абсурд, да.

— Сумасшествие.

— Ты же знаешь людей, — ответил он. Люди всё равно будут болтать, даже если сами знают, что их слова полный бред. К тому же у них было право бояться. Абсурды приближались.

— Как ты его раздобыл?

— Перебрал все способы, — ответил Брен. — Подделку документов, взятку, запугивание, обман. Потом подкрался ночью. И увёл. Вот и всё.

— Наконец-то можно устроить настоящую проверку, — сказала я.

Брен достал из сумки чип.

— Вот, — сказал он. — Теперь этим парням будет чем взбодриться. Так что они не будут полностью зависеть от передач. И можно будет увести их отсюда.

— А всё-таки, для чего ты хочешь научить их лгать? — спросила Илл или Сиб. Я вытаращила на них глаза. Оказывается, они ничего не поняли. И связали свою судьбу с нашим планом только потому, что это был хоть какой-то план.

— Всё дело в том, что такое ложь, — сказал им Брен. — Как вы думаете, зачем нам уходить из города? — Они пожали плечами.

— Всё дело в том, как они воспринимают символы, — сказала я. — Я считала, что это невозможно изменить. И знаете, кто заставил меня передумать? Те ариекаи, которые уже это сделали. — Я показала на пленника. — Им удалось то, к чему Сурль/Теш-Эчер, Испанская Танцовщица и его команда стремились многие годы. Они открыли новый способ мышления. И теперь пользуются им для того, чтобы убивать нас.

Именно необычайная точность, с которой абсурды координировали свои нападения, и навела меня впервые на мысль. Они общались: как иначе можно было объяснить эффективность их убийственных операций? Оставшись без языка, они не могли оставаться без общности, и они строили её, даже если сами не отдавали себе в этом отчёт: каждый, наверное, считал себя обречённым на одинокое мщение, хотя убийства, которые они совершали коллективно, эту веру опровергали.

Я видела их жесты. Видела, как показывают грудными крыльями их командос или командиры. Абсурды придумали обозначать объект, тыкая в него кончиком крыла. Так они изобрели понятие «тот». Причудливому выступу тела, протянутой вперёд конечности они дали власть означать. И в этом крылся ключ. Из «того» родились другие беззвучные слова.

Тот. Тот? Нет, не тот: вон тот.