Посоветуйтесь с Дживсом!

Это был полисмен. Во-первых, потому что при нем был фонарь, во-вторых, потому что он сказал «Хо!». Не знаю, помните ли вы мой рассказ о том, как я вломился в дом Бинго Литтла, чтобы похитить диктофонную запись невыносимо слащавой статьи, которую о нем написала его жена, и нырнул из окна кабинета прямо в лапы полицейских сил? При этом служитель закона произнес «Хо!», и пока мы с ним общались, неустанно повторял это междометие. Очевидно, полисменов специально на это натаскивают в процессе их профессиональной подготовки. В конце концов, в тех обстоятельствах, в которых они обычно общаются с людьми, не так уж и плохо сказать «Хо!», чтобы завязать беседу.

– Эй, вы! Давайте слезайте! – сказал он.

Я слез. Цветочный горшок остался наверху. Я как раз успел установить его на ветке и теперь чувствовал себя так, будто смонтировал дистанционный взрыватель. Теперь все зависело от устойчивости горшка и от того, хорошо ли он уравновешен. Если он не рухнет, то я, разыграв легкую небрежность, может быть, как-то выкручусь из этого деликатного положения. Если рухнет, объясняться будет значительно труднее, это мне было ясно. Но я даже не представлял себе, какое мало-мальски убедительное объяснение можно придумать.

Тем не менее я решил попытаться.

– А, сержант! – сказал я.

Это прозвучало неубедительно. Тогда я повторил то же самое, сделав ударение на «А!», что прозвучало еще неубедительнее. Это было недостойно Бертрама.

– Все в порядке, сержант, – сказал я.

– В порядке?

– О да. В полном порядке.

– Что вы там делали?

– Я?

– Да, вы.

– Ничего, сержант.

– Хо!

Мы оба замолчали, но наше молчание было не спокойным и благостным, которое случается, когда беседуют старые друзья, а тягостным и неловким.

– Пройдемте, – сказал сержант.

Последний раз я слышал подобные слова из уст полицейского на Лестер-сквер в вечер Гребных гонок, когда по моему совету мой старый приятель Оливер Рандолф Сипперли пытался стащить полицейскую каску внутри которой находился полицейский. В тот раз эти слова адресовались Сиппи, но все равно звучали отнюдь не привлекательно. А сейчас, когда они были обращены непосредственно ко мне, мороз пробрал меня до мозга костей.

– Но послушайте, черт побери! – сказал я.

В эту критическую минуту, когда Бертрам, исчерпав до дна все свои ресурсы, окончательно зашел в тупик, послышались мягкие шаги и тихий голос нарушил молчание:

– Вы их задержали, сержант? Нет, я вижу. Это мистер Вустер.

Полисмен обернулся и посветил фонариком:

– Кто вы такой?

– Я личный камердинер мистера Вустера.

– Чей-чей?

– Мистера Вустера.

– Этого человека зовут Вустер?

– Имя этого джентльмена – мистер Вустер. Я у него служу камердинером.

Думаю, полицейский испытывал благоговейный трепет перед величественной манерой Дживса, но продолжал стоять на своем.

– Хо! – сказал он. – Значит, у мисс Маплтон вы не служите?

– Мисс Маплтон не нуждается в услугах камердинера.

– Тогда что вы делаете у нее в саду?

– Я разговаривал с мисс Маплтон в здании школы, и она пожелала, чтобы я вышел и удостоверился, что мистер Вустер задержал незваных гостей.

– Какие еще незваные гости?

– Подозрительные личности, которые пробирались по саду. Мы с мистером Вустером их заметили, когда вошли в сад.

– А что вы делали в саду?

– Мистер Вустер пришел навестить мисс Маплтон, которая является близким другом семьи мистера Вустера. Мы заметили, что по газону крадутся подозрительные личности. Увидев это, мистер Вустер отправил меня предупредить и успокоить мисс Маплтон, а сам остался, чтобы все разузнать.

– Но он сидел на дереве.

– Если мистер Вустер поднялся на дерево, то я не сомневаюсь, что он руководствовался лучшими побуждениями и действовал исключительно в интересах мисс Маплтон.

Полисмен тяжело задумался.

– Хо! – сказал он. – Значит, так. Если хотите знать, я не верю ни слову. Нам в участок позвонили по телефону и сообщили, что кто-то влез в сад к мисс Маплтон, а я обнаружил этого парня на дереве. По мне – так вы оба и влезли в сад, и я намерен отвести вас к леди Маплтон для опознания.

Дживс благосклонно кивнул:

– Я с удовольствием готов вас сопровождать, сержант, если вы этого пожелаете. И я совершенно уверен, что то же самое могу заявить от лица мистера Вустера. Он также, я в этом убежден, не станет чинить препятствий на пути реализации ваших планов. Если вы полагаете, что по вине обстоятельств мистер Вустер оказался в положении, которое может быть названо двусмысленным или даже компрометирующим, то, естественно, его желанием будет реабилитировать себя по возможности…

– Все! – нервно сказал полисмен.

– Сержант?

– Хватит!

– Как скажете, сержант.

– Заткнитесь и пройдемте со мной.

– С удовольствием, сержант.