Поспели травы

Старая церковь
На косогоре
Вдруг из-за леса видна.
Словно старушка,
Плача от горя,
Тихо застыла одна.

Колокол было
Подняли снова.
Только вот нет звонаря.
Чья-то девчушка
В скромном уборе
Молится у алтаря.

Летом репейник
Стены облепит,
Некому чистить тропу.
Купол облезлый
В душу не светит
Пьяненькому попу.

Старая церковь
На косогоре,
Сколько ты помнишь молитв?
В вечном российском
Тихом укоре
Старое сердце болит.

Словно прощая
Одурь в народе,
В память о тех и других —
Светится церковь
На косогоре,
Нам отпуская грехи.

2002

* * *

Над засеянной инеем пашнею
Пролетают опять журавли.
И, наверное, что-нибудь важное
Рассказали бы, если могли.

Рассказали б, как сверху вам видится
Неуютная серая Русь.
И удастся ли нам еще свидеться,
Сам надолго-то я задержусь?

Или скоро тоской журавлиною
Полетит вслед за вами душа…
Старый клен за зардевшей рябиною
Все ухаживал, кроной дрожа…

Скоро клин растворится, как в озере,
В синем небе моей стороны…
Перепаханы жизни бульдозером
Без особенной чьей-то вины.

Ветер сносит родное курлыканье,
Лишь молитву б мою не сносил.
Жизнь промчалась с присвистом и гиканьем,
И пришпорить ее нету сил.

2002

МОЯ РОДИНА

Зарядила осенняя хлябь,
И не слышно родного курлыканья.
Русских душ мутноватая рябь
Расплескалась в кабацкое тыканье.

А березки ведут хоровод,
Притаившись у самой излучины.
И спивается здешний народ,
Позабыв то, что Богом поручено.

А я выйду босой
Насладиться росой,
По-над речкой туман расстилается.
Эх ты, край мой родной,
Я тобою – живой,
Здесь Россия моя начинается.

Я вдыхаю прохладу полей
И надежду, что все еще сладится.
От исконных российских корней
Журавлям, как и мне, не избавиться.

Пусть печальна моя сторона,
С серой болью навеки повенчана,
Ты свое получила сполна, —
Значит, Богом за что-то отмечена.

А я выйду босой
Насладиться росой,
По-над речкой туман расстилается.
Эх ты, край мой родной,
Я тобою – живой,
Здесь Россия моя не кончается.

2002

ЖУРАВЛИ