Поспорь на меня

— Уж точно не тот, кто растил ее с рождения! — огрызнулась Катя и забрала у мамы любимого лисенка. Посадила его на стол рядом с монитором и сама, сев в компьютерное кресло, развернулась к маме спиной. Говорить о Строеве Катя не желала. И особенно не желала слушать от мамы дифирамбы в его честь. Она все про него знала. И что бы он теперь ни делал, оправдаться за пятнадцать лет своего отсутствия в жизни дочери никогда не сумеет!

Мама поднялась с кровати, горько вздохнула и направилась к двери. И, уже взявшись за ручку, неожиданно произнесла:

— Этого лисенка Костя подарил мне на защиту диплома. Это был единственный его подарок, с которым я не сумела расстаться. Так что часть его души всегда была с тобой. Даже когда он не знал о твоем существовании.

Катя фыркнула и не обернулась. Кого мама обманывала? Катя видела письмо, в котором мама сообщала Строеву, что у него родилась дочь, так что и речи быть не могло о том, что он «не знал». Мама, конечно, хотела, чтобы Катя приняла отца, потому и придумала всю эту слезливую историю вопреки доказательствам. Что ж, это было ее право — простить.

Катя не простила.

— Мне надо дописать реферат! — едко проговорила она, и мама, снова глубоко вздохнув, вышла из ее комнаты.

Глава 14

Карпонос нашел его сам. Аккурат после философии, на которой Рома получил «отлично» за Катюхин реферат, и теперь была его очередь выполнять обещание. Хотелось надеяться, что в последний раз.

— Поговорим! — распорядился Карпонос, убедившись, что в коридоре никого нет и никто их милую беседу не подслушает. Очевидно, светить стервозную сторону было не в его планах.

— Давно хотел, — ощерился и Рома: сегодня смотреть на лощеную Карпоносовскую физиономию ему было особенно тошно. — Да думал, может, проснется-таки у тебя совесть, вспомнишь, что такое честный уговор. Ну нет так нет, давай тогда воевать по-настоящему.

Кажется, первый натиск Роме удалось сбить без особых усилий. Карпонос презрительно прищурился, но все же переменил тон с императорского на ректорский.

— Ты будешь мне рассказывать про совесть? — задал идеально правильный вопрос он, и Рома не преминул этим воспользоваться.

— Именно я — и именно про совесть, — дурашливо согласился он. — Прибегает тут ко мне Катюха вся в слезах, говорит, Олежек ревнует, требует, чтобы она одному ему внимание уделяла. И как это называется, Карпонос? Честность? Не, не слышали.

Соперник нахмурился: явно не ожидал, что Катя поделится подобными сведениями с Давыдовым. Но ответить Рома ему не дал. Подступил чуть ближе и резко выдохнул, предупреждая:

— Так вот что я скажу тебе, Олежек: или ты Катюхи по всем правилам добиваешься, без этих твоих подлых приемчиков, или я поведаю ей о нашем с тобой споре. Уверен, ее эта информация очень порадует! А заодно и Строева, к которому ты на забухавшего Давыдова жаловаться ходил! Я, знаешь ли, в твоем отношении не слишком сентиментален. Не побрезгую.

Карпонос скрипнул зубами. Кажется, начал понимать, в какую передрягу попал. Однако тут же сбравировал:

— Сам же первый и попадешь под раздачу! У тебя и так репутация ниже плинтуса, а тут такой подарок! Да и Катя вряд ли восхитится твоей идеей поспорить на нее.

Он демонстративно надавил на слово «твоей», но это был выстрел в молоко.

— Ну, мы-то с Катюхой и не такое проходили, помиримся, — усмехнулся Рома и наконец отодвинулся от явно растерянного соперника. — Да и за место я не держусь. В отличие от тебя. Так что играй честно, Карпонос! Не зарывайся — и не порти веселье! Оно только начинается!

Слушать ответ он не стал. Если у Олежека есть хоть капля здравого смысла, он поймет, что Рома предлагает ему отделаться малой кровью. По сути, он выигрывал у Давыдова по всем статьям, оставалось лишь немного дожать Катюху, чтобы потом стричь купоны с победы. И рисковать сорвать джек-пот из-за мешающегося под ногами соперника было далеко не лучшим решением. Вот приручит он Сорокину, влюбит ее в себя окончательно, а потом как бы между ходом расскажет ей о глупом споре, благодаря которому сумел завоевать такую девушку. Катюха сделает вид, что простила, раз уж все теперь так замечательно складывается, и Ромина роль в этом сериале наконец закончится. Бинго!

Настроение, и так поганое, упало ниже плинтуса. А после и вовсе провалилось в тартар, когда попавшаяся ему на крыльце Катюха чуть смущенно улыбнулась.

— Олега жду. Он обещал меня сегодня проводить, но что-то задерживается.