Поспорь со мной

Где-то спустя месяц, мне надоело быть молчаливой в их компании, и я стала высказываться в их разговорах. И вот тогда, впервые, Дэвид заговорил со мной. Назвав «мелкой», он пытался заткнуть меня, чем вызывал смех Майкла. Что бы я ни произносила впоследствии, Дэвид всегда старался первым высказаться и закрыть мой рот. Тогда я начала показывать ему язык. Это его злило ещё больше, и он грозил, что откусит его. Майкл тогда ему постоянно говорил, что лучше от слов к действиям переходить и не тупить. Но к действиям он перешёл только спустя полгода на моём прошлом дне рождении. Наверное, лучше дальше не продолжать…

Но после того случая, до его отъезда в универ, мы пересекались на концертах. Поскольку Хлоя тогда уже сбежала, Грейс появлялась не стабильно, то я частенько была одна среди парней. Сидни не в счет, она работала. Мы постоянно пререкались, вызывая смех остальных. Мы просто не могли спокойно разговаривать. Никогда. Такая манера у нас. Я ему одно говорила, он совершенно противоположное. Даже появление Шона его не особо остановило. Порой казалось, что его нахождение рядом со мной, наоборот, провоцировало Дэвида. Вы, наверное, многое уже о нём знаете. Каждый в нашей компании дал ему свою характеристику. Но кое-что упустили. Мне есть что добавить. Просто знайте, он спринтер и импотент.

Вот это поворот, да? Сама в шоке. Но это суровая правда жизни.

– Ну и как дела, электровеник? Как твой дрищ поживает? – улыбается дедушка, подмигивая мне.

Бабушка качает головой, не поворачиваясь, и проверяет нечто ароматно пахнущее в духовке.

– У меня всё отлично. И у Шона тоже, – сажусь напротив него, закинув в рот пару орехов.

– Нет, ну вот объясни мне, на кой чёрт он носит такие узкие джинсы? Ему не жаль свои бубенцы? – не унимается мой дед.

Клянусь, они у нас самые лучшие. И для них нет такой темы, которую они не могут с нами обсудить. С детства говорили нам, что с ними можно и нужно говорить обо всём. Если к нам кто-то пристаёт, то сразу сообщить. Если кто-то обижает, то назвать имя. Если кто-то сделал что-то совсем нехорошее, то назвать адрес.

– Дедуль, за его бубенцы не переживай. С ними всё нормально, – запиваю морсом и закидываю ещё пару орешков.

– Грег, ну что ты в самом деле?! Если Триша вместе с ним, значит её всё устраивает, – защищает меня бабуля.

– Ты сама слышишь, что вы говорите? «Нормально», «Всё устраивает». Разве так должно быть в молодости?! Должно быть: «Ого! Ничего ж себе! А тебе эта штука ходить не мешает?!» – смеётся дедуля, на что мы с бабушкой начинаем хохотать.

– Грег! Перестань! – шлёпает его полотенцем по плечу.

– Дедуль, у нас правда всё в порядке, – сквозь смех отвечаю ему, а сама думаю: а в порядке ли?!

Почему я последний час думаю о Дэвиде?! Даже во время секса со своим парнем.

– Да у вас так тихо было в комнате, что я подумал, что вас дома нет! А вы молодые, лето на дворе! А я не из тех старых пердунов, кто считает секс постыдным и грязным, – фыркает дедуля, тоже закидывая в себя орехи.

– Ты в принципе не из старых пердунов, – подмигивает ему бабуля.

– Может, мы учёбой занимались?! – парирую я.

Секс и впрямь был дерьмовым в этот раз. Но я не хочу признаваться в этом. Тем более говорить об этом дедушке. Во-первых, я всё равно не привыкла с ними всё обсуждать. Во-вторых, если это вслух не обсуждать, то этого как будто и нет. Правда же?!

– Учёбой?! Да, помнится мне Сидни с Таем тоже на Рождество решили «поучиться». Так там учебники с грохотом падали, – хохочет бабуля.

– Именно, – дедушка с довольным видом поднимает указательный палец вверх. – Вот так надо заниматься! Так, чтобы всё к чёрту падало и ломалось. А не так, что услышишь мимо пробегающую мышь, – смеётся он.

Да, мне кажется, я бы услышала мышь сегодня, если бы они у нас тут были.

– Ну, Тай другой! – продолжаю защищаться до последнего. – Их нельзя сравнивать!

– Неужели в вашей компании нет свободного мальчика, который такой же серьёзный, но при этом живой, драйвовый и … активный?! – повернувшись, спрашивает бабуля, вытирая руки полотенцем.

Прищуриваюсь, глядя на неё. Вот и она теперь туда же.

– О, серьёзный есть! Поверьте мне, есть самый серьёзный из всех, кто не позволяет себе и минутки бесшабашности. И он очень активно бегает, – фыркаю, сложив руки на груди.

Дедушка внимательно смотрит на меня, откинувшись на спинку стула.

– Значит, именно он тебе и нужен, – невозмутимо отвечает.

– Что?! Да никогда!

– Дорогая, судя по твоей реакции он именно тот, кто будоражит тебя, – подключается бабуля.

Они же это не серьёзно, правда?! Знали бы они, на что толкают меня. Ходить вечно неудовлетворённой из-за спринтерства Дэвида так себе перспектива.

– Будоражит?! Да он бесит меня! Дэвид самый серьёзный, сухой и непонятный для меня тип! – восклицаю, взмахнув руками.

– Дэвид, значит? Красивое имя, – улыбаясь, бабуля лезет в духовку.

– С таким именем точно узкие джинсы не поносишь, – задумчиво трёт подбородок дедушка.

Я лишь закатываю глаза на их догадки и комментарии.

– Мне плевать какие джинсы он носит. Вообще на него плевать, – пожимаю плечами.