Поспорь Со Мной

Немного приседаю, крутя бёдрами и проводя руками по своему телу. Чувствую себя живой. Чувствую себя абсолютно правильно в этот момент. Правда я раньше особо не танцевала на столах, но сейчас это кажется идеальным вариантом. Вот так, отпустить себя и позволить быть настоящей – истинное наслаждение.

—«’Cause our love is like a hunger,

Without it ,wewouldstarve…»[4], — тянет Дэйв, обхватив обольстительным жестом стойку второй рукой. Или это мне уже мерещится везде сексуальный подтекст. Но я смотрю на его пальцы, которые плавно двигаются вверх-вниз по ней, явно намекая на нечто, не связанное с музыкой. Поднимаю глаза на него и вижу вожделеющий взгляд.

Хм. Он опять решил побесить меня своими многообещающими намёками?! Зачем провоцировать, если за этим ничего не стоит?! Что это за игры такие?!

— Он явно поёт сейчас для тебя, — кричит Грейс мне на ухо.

— С чего ты так решила?

— С того, что если бы не выступление, то ты сейчас была бы голая и под ним, — смеётся она.

Я в шоке поворачиваю голову, а она задорно улыбается, немного покраснев. Ну, вроде её не подменили. Грейс обычно мало говорит про секс, потому что стесняется, а если и говорит, то краснеет.

— Неожиданно от тебя такое услышать.

— Ну тут просто невозможно иначе описать его взгляд. Он тебя уже раздел и уложил. Равно как и Джей Хлою, посмотри на него.

Перевожу взгляд и вижу, что Джей действительно еле сидит за своей установкой. Даже отсюда видно, как он хочет сейчас уединиться.

— Дэйв так же смотрит на меня?!

— Ага. Равно как и Майкл на меня, Тайлер на Сидни. Этот взгляд я успела выучить. Поверь, песня посвящена тебе, — улыбаясь, Грейс плавно покачивается, а я вновь смотрю на сцену, где Хлоя начинает играть своё соло.

Дэйв зачёсывает немного отросшие волосы назад, отпивает воды, неотрывно смотря на меня. У меня ощущение, что между нашими глазами натянуты невидимые канаты, которые просто невозможно разрубить. Сколько я не прошу его не смотреть, сколько сама стараюсь не пялиться, ничего не помогает. Мы ищем взглядом глаза друг друга. Только сейчас я чувствую дикое возбуждение от всего происходящего. Внизу живота опять какая-то хрень щекочет.

Что же со мной происходит?! Почему такого нет с Шоном? Я же правда не хочу изменять своему парню! Я хочу быть счастливой с ним. Да и к тому же подобное возбуждение совершенно нелогично. Почему? Потому что он придурок, который ни хрена не достоин моего внимания. А ещё потому, что я встречаюсь с самым замечательным парнем на свете!

—«Youknowit’strue

Baby , I’ddieforyou…»[5],— сладко поёт этот зеленоглазый обольститель.

Как же он меня сейчас бесит! Ей-богу! Так и бы и врезала между ног! Нельзя так смотреть на девушку, к которой ничего не испытываешь и даёшь лишь пустые надежды. Нельзя! Хорошо, что я это уже понимаю и не воспринимаю это, как намёк на продолжение. И даже, если он как-то по-особенному смотрит, это ничего не значит. А ведь раньше я думала, что он таким образом мне что-то пытается сказать! Представляете, какая я была наивная и глупая идиотка?! Стыдно людям сказать. Зато сейчас, я уверенно смотрю на него, не ожидая ничего. Просто песня, просто танец.

[1] California Institute of the Arts – создан в 1961 году специально для изобразительного и исполнительского искусства. Обучает теории искусства, писательскому делу, кинематографу, музыке, театральному мастерству и танцам.

[2] Я могу не сказать «прости»

Да, я могу иногда быть грубым (англ.)

[3] Я бы умер за тебя,

Я бы плакал по тебе,

Я бы сделал всё,

Я бы соврал ради тебя (англ.)

[4] Потому что наша любовь, как голод

Без неё мы бы голодали (англ.)

[5] Ты знаешь, что это правда,

Детка, я бы умер за тебя (англ.)

Я схожу с ума. И мне это, чёрт подери, нравится! Я не могу сейчас её отпустить. Яне хочуеё отпускать. Она меня провоцировала с самого начала вечера. Я держался. Почти весь концерт старался не смотреть на неё, но этот её танец…

Глотнуть свежего воздуха и отпустить. Совсем немного. Чуть-чуть.  Всё, что мне нужно — это глоток воздуха. Один раз.

Ещё один раз…

Её попка такая нежная, пальцы покалывает от прикосновений к её потрясающей коже. Я так хочу её, что с трудом смог закончить песню.

Толкаю дверь в подсобку. В замке висит ключ, отлично. Зайдя, закрываю её и аккуратно снимаю с плеча чересчур молчаливую Тришу.

— Ты там не отключилась? А то непривычно не слышать от тебя разных колкостей, — улыбаюсь, пока держу её на вытянутых руках.

— Поставь меня, а затем выпусти отсюда! Придурок! — шипит она, буравя меня тёмно-карими глазами. Злится.

— Мелкая, я тебя предупреждал. Ты не любишь слушаться, а я не люблю, когда меня не слушают, — прижимаю её к стене, обвив её ноги вокруг своей талии.

Как же я отчаянно вру. Я люблю, когда она меня не слушается. Люблю, когда делает всё наперекор. Люблю переступать эту черту.