Поспорить с судьбой

— И как? Расскажешь мне анекдот о нем, если я попрошу?

— Запросто, — засмеялся Кантор. — Я понял, о чем вы. Но я-то другое дело. А законопослушные граждане себе такого не позволяют.

— Можешь мне поверить, позволяют, и не такое. Когда никто не слышит. Так что народу рот не заткнешь, как ни старайся. Все равно будут смеяться. И пусть. Знаешь, я предпочитаю, чтобы меня недооценивали, чем наоборот. Это удобнее, когда противник считает тебя лопухом и не особенно боится. Тогда он расслабляется и, получив по морде, еще долго не может понять, что случилось. Как вот, к примеру, мои министры, которые ни разу не видели меня в гневе, а когда увидели, все в тот же день слегли. От потрясения.

— Согласен, — невесело усмехнулся Кантор. — Я сам чуть не слег.

Король смутился и как-то неловко сказал:

— Ну что ты, я тогда вовсе не разгневался. Не понимаю, что тебя так потрясло? Ведь что-то тебя выбило из колеи еще до того, как я… сказал. Могу я теперь полюбопытствовать, что именно? Все-таки дело прошлое…

— А вам это интересно на будущее? — не смог сдержать сарказм Кантор. — Чтобы точно знать, чем меня можно выбить из колеи?

— Да я и так достаточно о тебе знаю, просто любопытно.

Мистралиец достал из кармана сигару и занялся ею, чтобы как-то скрыть свои колебания. Потом любопытство победило и он все-таки спросил:

— Ваше величество, а Жак вас не боится?

— Жак? — приподнял брови король. — Почему?

— Ну, он же всего боится.

— Он опасается вполне конкретных вещей… и людей. С чего бы ему бояться меня? Я ему ничего такого не сделал. Обижается он на меня иногда, это бывает… как, впрочем, и наоборот. Но я никогда не замечал за ним страха. Напротив, он ведет себя со мной так вольно, как никто другой. Почему у тебя вдруг возникла такая мысль?

— Да так… видимо, показалось.

— Что Жак меня боится? Или… что он должен бы меня бояться? Почему?

— Ну… поскольку он вас не боится, значит, я ошибся. Действительно просто показалось. Лучше скажите, когда вы женитесь?

— Дразнишься? — нахмурился король.

— Почему? У вас что, по-прежнему проблемы? Неужели она все-таки вам отказала? Не может быть, насколько я понял, вы ей нравитесь.

— Когда это ты успел понять?

— Да еще на балу. Больше я ее не видел. Или вы, как всегда, колеблетесь и тянете?

Король вздохнул:

— Не подумай, конечно, что я ною и жалуюсь, ты первым об этом заговорил… Я не могу понять, что происходит. Она никаким образом не дает понять, как относится к моим ухаживаниям. То ли оттолкнуть стесняется, то ли поощрять не умеет.

— Ольга мне говорила. Это тяжелый случай. Девочка холодная, как поморская зима.

— В каком смысле?

— В том самом. Вы ее обнять-поцеловать не пробовали?

— Не могу. Руки опускаются.

— Вот именно. Это я и имею в виду. То ли она от природы такая, то ли мужчины успели ее здорово разочаровать. А еще может быть… вы не замечали за ней склонности к… мм…

— Не замечал, — поспешно ответил король, поняв, что он имеет в виду. — Даже напротив, я слышал, Клариссу она отшила быстро и довольно агрессивно, хотя та старше ее по чину.

— Ну, тогда не все потеряно. Беда в том, что отогревать таких ледышек надо долго и старательно, а у вас времени нет. Так что попробуйте все же уговорить ее хотя бы выйти за вас замуж, а уж очаровывать будете потом.

— А получится?

— От вас зависит. Вот скажите честно, вы ее любите? Или вам просто нужна королева именно такого типа, и вы ее выбрали осознанно?

— «Такого типа» — это как?

— А вот такая, как Кира. Умная серьезная женщина с твердым характером, на которую можно оставить королевство, если вдруг с вами что случится. Потому как в полной несостоятельности вашего кузена вы имели возможность убедиться, а повод задуматься о будущем у вас имеется. И вы, трезво рассудив, выбрали женщину, которая справится с государством не хуже, чем со своей полусотней гвардейцев.

— Ты это о чем? — подозрительно поинтересовался король. — Какой повод имеешь в виду?

— А у вас их несколько? — уточнил Кантор. — Тогда тем более.

— Мафей все-таки пошел трепать языком, — безошибочно догадался его величество и с огорчением потянулся к бутылке. — И много народу уже знает?

— Только я. Не сердитесь на мальчишку, он просто не выдержал. Тяжело ребенку носить в себе такие тайны. И наставника рядом нет, поплакаться некому. Не Жаку же рассказывать, он вообще с ума сойдет. Да и Элмар тоже… сами можете представить, что с ним сделается. А я вроде как человек посторонний. Так что я именно об этом. Допускаю, что вас трудно испугать и повергнуть в панику таким пророчеством, но ни за что не поверю, что вы не учитываете всех возможных вариантов и не принимаете никаких мер на случай… неблагоприятного исхода вашей схватки с судьбой. Вот я и спрашиваю — вы женитесь по любви или для блага короны?

— И ты рассчитываешь, что я тебе стану отвечать на такие вопросы? — с заметным холодком в голосе отозвался король, и Кантор так и не смог определить, чего же его величество так застеснялся — своих чувств или же их отсутствия.