Поспорить с судьбой

Совершенно незачем Ольге знать, что эту самую лошадь подстрелили под мистралийцем, когда они удирали от отряда правительственных войск. И что он чудом не свернул себе шею при этом. А то ведь начни, придется рассказывать и то, как они на этот отряд напоролись и при каких обстоятельствах. Нет, ему положительно не везет. Не успел перейти в личную охрану Пассионарио, как на того стали охотиться с удвоенной интенсивностью. Причем ни одного покушения в последнее время не было, исключительно настырные похитители. То ли прознали, кто он такой на самом деле, то ли осознали роль пропаганды в борьбе за власть, то ли просто советник Блай пожелал завести новый объект для своих экспериментов…

— Больно? — посочувствовала Ольга, бережно дотрагиваясь до руки Кантора, висевшей на перевязи.

— Уже нет, — улыбнулся тот. — Во всяком случае, в главном это не помешает. Только прежде, чем мы приступим, мне нужно поговорить с вашим королем. Не знаешь, как бы мне его увидеть?

— Надо же, — удивилась девушка. — А у него как раз дело к тебе. Он уже несколько вечеров ко мне заглядывает и о тебе спрашивает. А в чем дело, мне не объясняет. Не лезь, говорит, Ольга, в политику…

— Он совершенно прав, — согласился мистралиец. — Что ж, посидим, подождем его величество. Надеюсь, он не собирается припомнить мне давние обиды?

— Он то же самое спрашивал, — засмеялась Ольга. — Интересовался, обижен ли ты на него. А то у него вроде просьба к тебе какая-то, но опасается, что ты его пошлешь подальше все за те же давние обиды.

— Может, и пошлю, — серьезно ответил Кантор. — Только уж, конечно, не за обиды, а если он меня попросит о чем-то неподобающем.

— Ну что ты, — так же серьезно заверила его девушка. — У него совершенно классическая сексуальная ориентация.

Они дружно расхохотались, похоронив таким образом разговор о политике, и направились на кухню варить традиционный кофе.

— Как у тебя дела? — поинтересовался Кантор, располагаясь за столом и наблюдая, как хозяйка возится с дровами. Ведь уже полгода здесь живет, а с печкой обращаться так и не научилась… — Решила, чем будешь заниматься?

— Нет, — вздохнула Ольга. — Попробовала писать прозу, полная фигня выходит. Слов не хватает. Одни диалоги получаются.

— Тогда сделай из этого пьесу, — посоветовал Кантор. Сам он смутно представлял, как вообще можно писать прозу.

— Пьеса не получится, потому как сюжет совершенно непригоден для постановки. Технически. Ну, там, декорации, спецэффекты и все такое. Да и диалоги какие-то корявые. Я просто не знаю, может, я действительно полная бездарь?

Кантор вздохнул.

— Ольга, тогда попробуй определить, чем бы ты хотела заниматься, если бы у тебя были неограниченные возможности? Ну вот, как в сказке, любое желание.

— Могу сказать, — доблестная победительница драконов совладала наконец с печкой и поставила чайник. — Я всегда хотела снимать кино. Обычно девочки поголовно хотят быть актрисами, а я хотела быть режиссером. Только ведь это действительно из области сказки. Дома у меня просто не было ни связей, ни денег, а здесь связи и деньги вдруг нашлись, но нет кино.

— А чем тебе плох театр? — удивился Кантор. — Попробуй.

— Не знаю, — вздохнула Ольга. — Это ведь совсем другое…

— Все равно пробуй. А то доведешь себя, как один мой знакомый… — Он замолк, озаренный внезапной идеей, и задумался, пытаясь ее оформить.

— Ну, так что твой знакомый?

— Да был у меня один знакомый бард… Не хочу о нем рассказывать, грустная история. Знаешь что, давай я тебе лучше кое-что посоветую, только очень прошу, никому не говори, что это я тебе подсказал.

— Так ведь все и так догадаются, — засмеялась Ольга. — Твои советы поразительно узнаваемы.

— В этот раз не догадаются, — пообещал Кантор. — Если ты все-таки решишься попробовать себя в театре… Ты помнишь того пьяницу, у которого купила портрет? Он постоянно околачивается на рынке, ты должна его знать.

— Ну, смутно помню… — наморщила лоб Ольга. — Пожилой такой мистралиец…