Посрамитель шайтана

И кстати, конюх, воровато оглядевшись, не стал косить на то, что «Аллах запрещает», а лихо отхлебнул из протянутого кувшина. Правда, потом едва не сел в пустое стойло – крепость ароматного вина едва ли уступала самой араке!

– Коньяк, палёный, – значимо улыбнулся Оболенский. – Друг по блату достал у румийских контрабандистов. Ещё плеснуть?

Слабые отнекивания собутыльного объекта наш умник счёл просто несерьёзными; ещё грамм двести – и конюх был готов… Лошади тоже посматривали в сторону «знахаря» с нетрезвой влюблённостью, а в самом дальнем стойле кое-кто уже вовсю вертел хвостом и пристукивал копытцами!

– Рабинович, солнышко ты моё лопоухое! – Лев распахнул воротообразные объятия. – Дай обниму и поцелую в шейку! Как же я по тебе соскучился, кто бы знал, вай мэ, в натуре…

Восторженный ослик с разбегу прыгнул ему на руки, норовя по-собачьи лизнуть в нос. То, что его любимый хозяин был выкрашен коричневой патокой и выглядел как ходячее чучело панка в зоологическом музее, его не волновало нисколечко! Уж он-то знал, кто есть кто и по кому он так долго тосковал! В огромных глазах непарнокопытного горела столь незыблемая преданность, что у Багдадского вора перехватило горло… Такую дружбу не могла заглушить ни разлука, ни расстояние, ни жестокосердное время!

Теперь эти двое, заботливо вытирая слёзы радости друг у друга, выглядели настолько счастливыми, что конюх приподнял голову и даже заревновал:

– У-у… зачем и пщ-е-му ты так обнимаешься с эт-тим зловредным ослом, о сладкопахнущ-щий марокканец?!

Лев с Рабиновичем заметно смутились, опустив реснички. Потом Оболенский аккуратно поставил серого соучастника на все четыре копытца и, вспоминая, как это делал Ходжа, начал проникновенную речь:

– О благочестивый и интересующийся наставник кобыл и собеседник жеребцов! Да будет известна тебе великая тайна – на самом деле этот ослик вовсе не тот, за кого он себя выдаёт…

– Я з-знал, что он двоюродный племянник ш-йтана! – пьяно обрадовался конюх.

– Ой, не мети пургу, заткнись и слушай, да?! Итак, он не племянник шайтана…

– Другой его р-дственник?!

– Он – зачарованный принц! – патетично рявкнул «знахарь». – Понял, ты, черенок от навозной лопаты?! Зачарованный принц, превращённый ужасным ифритом в бессловесную скотину! Впрочем, очень обаятельную и привлекательную…

– Эт-то принц?! Вай дод… тогда настоящий осёл – эт-то ты, п-чтеннейший…

– А в глаз?

Видимо, в глаз пьяный конюх всё-таки не хотел, поэтому перевернулся на другой бок и невежливо захрапел. Оболенский с трудом удержал в груди желание пнуть его в зад и, присев на корточки, занялся делом. Точнее, преступлением….

– Так, это кремень, а это кресало, вкупе называются одним красивым словом «огниво». Значит, тем стукаешь по тому, и… и… и в результате… Пофигень какая-то получается, не горит! – Бывший москвич мужественно пытался добыть огоньку. – А всё Насреддин, скупердяй кокандский, нет чтоб нормальные спички выдать или зажигалку приличную. Ладно, погоди, вроде искрит уже… уже-э-э-э…

Лев не сразу понял, что происходит, когда его шею кто-то ловко взял в стальной захват. Бледный от натуги Рабинович, с круглыми от ужаса глазами, отчаянно пытался задушить своего хозяина! Ужас всякого здравомыслящего ослика при виде поджигателя собственного стойла предавал ему нечеловеческие силы…

– Пусти… дурашка! Это ж… так… чуть-чуть, для па-ни-ки-и-и…

Увы, верный лопоухий друг лишь удвоил нажим. Едва не задыхаясь, красный Оболенский кое-как перехватил левое копыто ослика и, выкручивая его, чудом произвёл бросок через себя. Теперь они схватились по-честному в партерной борьбе сумо…

Удивлённое цоканье конюха застало их врасплох:

– Вай мэ, так эт-то не ты обнимаешься с ослом, а он с т-бой?! Воистину вы н-нашли друг д-р-га, о соблазнительнейший из интимнейших марокканцеф-ф…

Оболенский и Рабинович покраснели одновременно. Бывший Багдадский вор тихохонько отбросил за спину кремень и кресало, а ни в чём не повинный ослик столь же простодушно отступил назад, оттолкнув «улики» новенькой подковой куда подальше. В какой момент на солому упала случайная искра, не заметил никто…

Глава 9

Не умеешь в воде скорбеть, не пугай карасиков!

Оцензуренный шансон…

Через пять минут дым из конюшни валил клубами! По двору с воплями и матюгами носился здоровенный негр в тлеющих одеждах, держа под правой мышкой чихающего осла, а под левой – храпящего конюха. Закопчённые арабские жеребцы с залихватским хохотом гарцевали вокруг, радостно создавая общее состояние праздничной суматохи!

Великий султан соизволил высунуться в окно и полюбопытствовал, в чём конкретно заключено всё веселье? Потом ходили слухи, что якобы какой-то марокканец или араб прямым текстом проорал в ухо достойного правителя Коканда нечто такое, что всесильный Муслим аль-Люли Сулейман ибн Доде сначала это минут десять расшифровывал, а потом скоропалительно объявил священную войну-джихад всей Эфиопии!