Посредник

Представитель либерального крыла партии Джон Кормак был фактически неизвестен широким слоям избирателей. Близкие люди знали его как решительного, честного и гуманного человека и убедили партийную верхушку в том, что он чист, как свежевыпавший снег. Кормак не был известен и по телепередачам — что для кандидата было бы отнюдь не вредно, — и все же выбор пал на него. Средствам массовой информации Кормак был неинтересен. Но позже, после четырех месяцев агитационных поездок, эта темная лошадка заставила всех изменить сложившееся о себе мнение. Пренебрегая традициями, он смотрел в глазок телекамеры и честно отвечал на каждый вопрос, чем на первый взгляд сам рыл себе могилу. Кое-кого из правых он обидел, однако голосовать им все равно было больше не за кого. Но зато он понравился почти всем остальным. Протестант с ирландской фамилией, он поставил в качестве условия, чтобы ему дали возможность самому назначить вице-президента, и выбрал Майкла Оделла — истого американца ирландского происхождения и католика из штата Техас.

Они были очень непохожи друг на друга. Во взглядах Оделл был намного правее Кормака и раньше избирался губернатором своего штата. Кормак просто полюбил этого вечно жующего резину человека из Уэйко и поверил ему. Как бы там ни было, но он оказался прав: голоса избирателей с небольшим перевесом склонились на сторону человека, которого журналисты совершенно несправедливо любили сравнивать с Вудро Вильсоном, последним американским президентом-профессором, и его заместителя, без обиняков заявлявшего: «Я не всегда согласен со своим другом Джоном Кормаком, но мы живем, черт побери, в Америке, и я пересчитаю ребра любому, кто скажет, что он не имеет права говорить, что думает».

Выбор Кормака принес ему успех. Прямому как стрела уроженцу Новой Англии с его мощной и убедительной манерой говорить и с виду простецкому уроженцу Юго-Запада отдали голоса негры, испанцы и ирландцы, и этого оказалось достаточно для победы. Заняв пост, Кормак сразу же стал намеренно привлекать Оделла к решению самых серьезных вопросов. Сейчас они сидели друг напротив друга, чтобы обсудить договор, который, Кормак знал, был Оделлу крайне не по душе. По обеим сторонам от президента сидели еще четыре его близких друга: государственный секретарь Джим Доналдсон, генеральный прокурор Уильям Уолтерс, министр финансов Хьюберт Рид и министр обороны Мортон Станнард.

Рядом с Оделлом сидели Брэд Джонсон — блистательный негр из штата Миссури, читавший лекции по обороне страны в том же университете, где когда-то работал Кормак, и занявший должность советника по вопросам национальной безопасности, и Ли Александер, директор ЦРУ, сменивший на этом посту Уильяма Уэбстера через несколько месяцев после того, как Кормак стал президентом. Александер был приглашен потому, что с помощью своих спутников и разведывательной сети мог обеспечить быстрое получение информации в случае, если Советы нарушат договор.

Восемь человек читали последнюю редакцию документа, и каждый из них понимал, что столь противоречивого договора Америка еще никогда не подписывала.

Против него уже образовалась мощная оппозиция, в которую вошли правые и вся промышленность, ориентированная на вооружение. В 1988 году, когда президентом был Рейган, Пентагон согласился сократить расходы на вооружение на 33 миллиарда долларов, в результате чего военный бюджет составил 299 миллиардов. На 1990–1994 финансовые годы планируемые расходы на вооружение было решено сократить на 37,1; 41,3; 45,3 и 60,7 миллиарда долларов соответственно. Но это было лишь ограничение роста бюджета. Нантакетский же договор предусматривал сократить сам бюджет, поэтому если даже ограничение его роста вызывало у многих недовольство, то сокращение бюджета должно было просто разъярить этих людей.

Кормак не уставал повторять, что разница заключается в следующем: раньше США планировали ограничение бюджета в одностороннем порядке, а по Нантакетскому договору Москва готова сократить свои вооруженные силы в небывалых масштабах. Более того, Кормак понимал: у сверхдержав выбора нет. Едва он стал президентом, как вместе с министром финансов Ридом стал бороться с ростом бюджетного и торгового дефицита Америки. Оба эти показателя выходили из-под контроля, угрожая процветанию не только Соединенных Штатов, но и всего Запада. Из анализов, выполненных экспертами, он сделал вывод, что СССР хотя и по иным причинам, но находится в том же положении, и без околичностей заявил Михаилу Горбачеву: мне нужно снизить расходы на оборону, а вам — перераспределить средства. Русские обработали остальные страны Варшавского Договора, тогда как Кормак одержал верх над НАТО: сначала сдалась Германия, потом Италия, за ней более мелкие страны и, наконец, Англия.