Посредник

— Чего медлишь, слизняк? — резко бросил ему Куинн. Мосс, криво усмехаясь, медленно опустил ствол. Он упал на колени, подался вперед и уперся руками в снег.

Его движения казались замедленными, хотя все случилось в считанные секунды. Мосс исподлобья глянул на Куинна, вытянул шею и открыл рот. На снег брызнула ярко-алая струйка. Мосс вздохнул и мягко повалился на бок.

Благодаря удачной маскировке Куинн не сразу заметил стрелявшего. Человек неподвижно стоял между деревьями на противоположном конце поляны. Вместо лыж на нем были широкие, короткие снегоступы, напоминавшие теннисные ракетки. Зимняя одежда, которую он приобрел в местных краях, была облеплена смерзшимся снегом. И куртка, и стеганые брюки были бледно-голубые, почти что белые.

Мех по краю капюшона, борода и брови заиндевели от сгустившегося пара. Щеки были покрыты углем и жиром, как у солдат, которые служат на севере. Дуло винтовки он отвел в сторону, зная, что второго выстрела не понадобится.

Куинн удивился, как тот мог выжить здесь, обитая в какой-нибудь ледяной норе, на задах хижины. Но тому, кто привык к сибирским морозам, не страшен и Вермонт.

Куинн переплел пальцы и с усилием опустил руки вниз, пока запястья с наручниками не оказались под ним. Продев через них одну, а затем другую ногу, он добился того, что смог держать руки перед собой. Порывшись в куртке Мосса, он нашел ключ и освободился от наручников. Подобрав винтовку, выпрямился в полный рост. Человек в белом бесстрастно наблюдал за ним.

Куинн крикнул через поляну:

— Как говорят у вас в стране — спасибо!

На заиндевелом лице стрелка появилось подобие улыбки. Казак Андрей ответил небрежно, как завсегдатай лондонских клубов:

— Как говорят у вас в стране, дружище, — погожего дня!

Шаркнув снегоступами, он исчез. Куинн догадался, что, сплавив его в Бирмингеме, русский доехал до Хитроу и оттуда прямым рейсом отправился в Торонто, а уже потом выследил его в горах. Что такое подстраховка, Куинн знал хорошо. В КГБ тоже в этом кое-что смыслили. По глубокому снегу Куинн заторопился к хижине.

Окно столовой было покрыто инеем. Сквозь маленький просвет он заглянул внутрь. Никого. С помощью винтовки ему удалось скинуть щеколду. Он пинком распахнул дверь. Из спальни доносились стоны. Куинн опрометью бросился туда и встал на пороге.

Обнаженная Саманта лежала ничком на постели. За руки и за ноги она была крепко привязана к четырем кроватным столбам. Маккрей, в трусах, стоял спиной к двери, сжимая в руке электрический провод, концы которого свешивались на пол.

Он все еще улыбался: Куинн поймал его отражение в зеркале над комодом. Услышав шаги, Маккрей обернулся. Пуля попала ему в живот, чуть выше пупка. Она прошила его насквозь, пробив позвоночник. Маккрей упал, и улыбка его погасла.

Куинн два дня, как за ребенком, ухаживал за Самантой. От пережитого потрясения она то вздрагивала, то принималась плакать. Куинн ее укачивал, взяв на руки. Она засыпала, и великий врачеватель — сон — вершил свое дело.

Едва Саманта почувствовала себя лучше, Куинн съездил в Сент-Джонсбери и позвонил в ФБР; назвавшись отцом, он сказал дежурному офицеру, что Саманта находится у него. Дочь немного простыла, но через три-четыре дня сможет приступить к работе.

Ночами, когда Саманта спала, Куинн заново изложил на бумаге события последних семидесяти дней. Он изложил их так, как понимал сам, не упуская ничего, даже собственных ошибок. Он добавил сюда и рассказ генерала КГБ. В рукописи, которую читал Мосс, об этом не говорилось ни слова. Куинн еще не успел дойти до этого момента, когда Саманта сообщила ему о желании заместителя директора ЦРУ встретиться с ним. Куинн написал и о том, как смотрели на происшедшее наемники, пересказав все, что успел выложить Зик перед смертью. Сюда же он включил и ответы Мосса на его вопросы. Теперь Куинн знал очень многое. Но не все.

В центре паутины находился Мосс. За ним — пятеро наемников. Сведения он получал от Орсини и от Маккрея. Но кто стоял за Моссом? Кто знал все о действиях властей Великобритании и Америки, следил за работой Найджела Крамера в Скотленд-Ярде и Кевина Брауна в ФБР, кто был осведомлен о заседаниях британского комитета КОБРА и кризисного комитета в Белом доме? Единственный вопрос, который Мосс оставил без ответа.

Куинн приволок тело Мосса с поляны и уложил его рядом с Маккреем в дровяном сарайчике. Там они быстро закоченели, сделавшись твердыми, как поленья. Он обыскал карманы обоих и внимательно изучил добычу. Ничего ценного, за исключением телефонной книжки Мосса, которую Куинн обнаружил в нагрудном кармане.

Многолетний опыт и необходимость скрываться приучили Мосса к осторожности. Записная книжка содержала более ста двадцати номеров, однако против каждого стояли либо инициалы, либо одна первая буква имени.

На третье утро Саманта, впервые проспав ночь без кошмаров, встала с постели. Она забралась к Куинну на колени и положила ему голову на плечо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Куинн.

— Превосходно. Со мной уже все в порядке. Куда мы теперь?