Посредник

«К тому же, кто меня уверит, что Сала не украл сам у себя это злополучное масло, и именно поэтому не хочет поставить полицию в известность о случившемся, а вовсе не потому, что уклонялся от уплаты налогов?» — раздумывал далее Лафонн, ощущая, как все больше и больше напрягается.

«И если это так, то я попал в очень трудную ситуацию. А вдруг раскроется, что этот тип и нас обжуливает, хочет положить в карман все деньги, что стоит пропавшее масло? Это же целый миллиард песет! А десятая часть этой суммы принадежит нам. Значит, сто миллионов песет. Нет, за такое я вполне могу потерять свою должность».

Лафонн почувствовал, как шелковая рубашка прилипла к коже, все тело покрылось холодной испариной.

На автостоянке возле аэропорта Лафонн сел в оставленный здесь «ситроен» модели СХ и поехал прямо к себе в офис. Он давно привык к таким молниеносным вояжам в самые разные страны. Он смотрел на улицы Брюсселя, но в мыслях все еще находился в Вике. Проехав по улицам Ля Луа, Росталь, Шоссе де Гран, Лафонн выбрался на магистраль, ведущую в Остенде, помчался по ней, пока не доехал до огромного здания, более походившего на современный, начиненный компьютерами склад. Здесь и располагался департамент международных отношений СОПИК, руководителем которого он был, являясь одновременно и членом руководящего органа этой финансовой группы. Пока он ехал по городу, дождь не прекращался ни на минуту.

В кабинете на видном месте стоял магнитофон. Рядом лежала записка, в которой рукой его помощника было написано, что на ленте записаны сведения, имеющие отношение к делу Салы.

Лафонн нажал клавишу. Сначала магнитофон издал глухой звук, а затем послышался разговор, состоявшийся между Салинасом, находившимся в момент записи в Изоле-2000, и помощником Лафонна, говорившим из Брюсселя.

— Алло! Как дела, сеньор Салинас? — начал беседу помощник.

— До того, как получил вашу телеграмму, дела мои шли прекрасно, — зазвучал голос Салинаса, явно раздосадованного тем, что его побеспокоили во время отдыха.

— Сеньор Салинас, у Салы неподалеку от Вика украли партию масла на общую сумму в миллиард песет.

— Вот это да!

— Так что вы понимаете, насколько серьезно обстоит дело?

— Нет. Пока что я вижу, что кто-то хочет нарушить мой отпуск.

— Салинас! Будьте разумны. Это дело может быть для вас весьма интересным.

— Понял. Понял.

— А знаете, как совершили эту кражу? Выкачали масло из цистерн, заполнили их водой, а сверху оставили немного масла, чтобы не сразу заметили кражу.

— Ну и ну... — в голосе Салинаса уже пропало прежнее раздражение. Видимо, это дело его заинтересовало.

— А так как наша доля в фирме Салы составляет десять процентов, то это значит, у нас украли сто миллионов песет, или, если вам так удобнее будет представить, — миллион долларов, — помощник говорил четко, почти без всякого выражения.

— Какой-нибудь след имеется? — поинтересовался Салинас.

— Нет. Ничего... Прошу вас, так как речь идет о серьезном деле, встретиться завтра же с Салой в Вике. Мы считаем, что работу надо начать там, где все произошло.

— Да... Вы правы. Завтра я буду у Салы. Постараюсь держать вас в курсе. До свидания, — распрощался Салинас.

— Благодарю вас, сеньор Салинас. Искренне сожалею, что испортили вам отдых, — сочувственно сказал на этот раз помощник, с благоговением относившийся к любому отпуску, и особенно к собственному.

— Я тоже весьма сожалею. Счастливо, — ответил Салинас.

Записав телефонный разговор, помощник добавил еще несколько слов, адресованных начальнику.

— Мсье Лафонн. Тут записан мой разговор с Салинасом. Пока вокруг этого дела у нас никакого шума нет... Но мне кажется, что, когда станут известны все детали, без шума не обойтись. Ведь административный совет, вы помните, не очень был расположен связываться с Салой, многие не желали вкладывать деньги в его бизнес... Каких трудов нам стоило их убедить, что дело это стоящее!.. Вот и все, прощайте, до завтра.

Пока Лафонн возвращался из Барселоны, ему в голову пришла мысль, как выпутаться из этого положения. Сначала сама эта мысль напугала его, он ее отогнал. Но по мере того, как росло его отчаяние, он снова вернулся к ней, хотя тут же опять от нее отказался.

Но пока он ехал через Брюссель, идея эта все больше завладевала им.

Оказавшись в кабинете и прослушав последние слова помощника, сказанные бесстрастным тоном, Лафонн, наконец, решился.

«Это, конечно, крайний выход, на пределе риска, но альтернативы у меня нет», — сказал он себе. После этого он поднял телефонную трубку и стал набирать номер.

Изола-2000

Понедельник,11I января

В тот вечер Ана и Салинас поужинали в своем номере тем, что легко и быстро можно было подогреть прямо на кухоньке, расположенной тут же: копченым лососем, еще свежей пиццей и шоколадным муссом.

Чтобы утешиться, что отпуск пошел прахом после получения телеграммы от Лафонна, Салинас купил бутылку шампанского и выставил ее на снег прямо за окно.