Посредник

Алёна, стараясь подбирать правильные слова, начала объяснения. В проеме сплошная чернота, будто нефтью залито. Необычные запахи? Нет. Славик ощущал легкую вибрацию, явно порожденную «червоточиной». Направить камеру телефона? Так видно?

– Ага, ага, – сказал Иван, получив картинку несколько секунд спустя. – Понятно. Возьмите какой-нибудь предмет, к примеру нож, и коснитесь этой субстанции. Не бойтесь, ничего опасного.

На тумбочке под зеркалом в прихожей лежала авторучка. Тонкий пластиковый корпус больше чем наполовину исчез в слабо колыхавшейся мгле, не встретив преграды. Вытащить ручку обратно оказалось столь же легко.

– Теперь коснитесь рукой, – скомандовал Иван. – И скажите, что почувствовали.

Алёна опасливо поднесла ладонь к пелене, чуть дотронулась, сразу отдернула руку – пальцы слегка кольнуло, похоже на статическое электричество. Появился слабый аромат озона.

– Отставить панику, – выслушав, сказал Иван. – Закройте Дверь и забудьте. Это может продолжаться от двадцати четырех часов до двух-трех суток.

– Что именно – «это»?

– Явление известно и описано, оно не представляет никакой опасности. Вариант слепого периода, когда «червоточина» дает небольшой сбой, замыкаясь на саму себя.

– Но ближайший слепой период, судя по расписанию, следует ждать только в апреле! Девятнадцать суток. И что значит «замкнулась на саму себя»?

– Долго объяснять. Повторяю: угрозы не существует, я лично сталкивался с подобным неоднократно. С огромной долей вероятности, шагнув вперед, вы окажетесь в своей же квартире, но, возможно, в другом временном потоке.

– То есть?

– Оставьте, к чему вам лишние приключения? Просто смиритесь с существованием данного феномена. У вас же не вызывают раздражения или ажиотажа снегопад, полнолуние или молнии во время грозы? Проверьте Дверь завтра вечером, уверяю – всё будет выглядеть как обычно. Надеюсь, я сумел вам помочь?

– Отчасти, – буркнула Алёна. – По меньшей мере успокоили. Я боялась, что это происшествие Славика до инфаркта доведет.

– Не позволяйте Вячеславу принимать всё так близко к сердцу. Объясните, что «сломать» Дверь невозможно. Никому и никогда. Прецедентов самопроизвольного закрытия «червоточин» также не отмечено. Редкие сбои – да, случаются. Однако мы имеем дело с невероятно сложной и неизученной структурой пространственно-временных аномалий, вполне естественно, что ответить на все вопросы о принципах их действия люди смогут только в далеком будущем. Или вообще не смогут. Никогда. Будьте любезны, передайте трубку Славику…

Близко к сердцу, значит? Вот именно. Славик, еще два месяца назад всерьез задумывавшийся о том, что Дверь следовало бы заколотить досками или вообще навсегда заварить, закрыв стальными листами, теперь воспринимает странное наследство как неотъемлемую часть своей жизни – привык, осознал ответственность, обрел вкус к ремеслу аргуса. Говорить он может что угодно, грозиться забыть о Двери навсегда, на ту сторону не ходить и других не пускать, однако избавиться от Зова уже не сможет. Это как наркотик – ремиссии могут быть сколь угодно длительными, но однажды закоренелый морфинист снова возьмется за шприц.

…– Хоть бы предупредили! – пожаловался Славик, закончив беседу с Иваном. – Жоффр, конечно, говорил, что от Дверей следует ждать необычных сюрпризов, да и про слепые периоды я отлично знаю. Только когда Дверь временно «отключается», мы в проеме ничего не увидим – обычный пыльный чулан, или что там предусмотрено проектом квартиры? Хотелось бы знать, каким образом «червоточина» самозамыкается? И что находится там, за черной пеленой?

– Не вздумай проверять! Иван прямо сказал: закройте и некоторое время не отпирайте! Мало ли?..

После обеда Славик не выдержал. Дождался, пока Алёна не соберется в библиотеку университета, где заказывала ксерокопии с редких изданий по культуре Древней Руси, и снова взялся за тяжелый латунный ключ.

Просто посмотрю. Посмотрю, и ничего больше.

Изменений никаких – прежняя «нефтяная пленка», разделяющая мир на «здесь» и «там». Вытянул руку, пальцы исчезли во мгле, по коже пробежали мурашки, словно от холода. Левой ладонью крепко ухватился за косяк, машинально задержал дыхание (казалось, будто в воду ныряешь), зажмурился и наклонился вперед, так, чтобы голова и грудь оказались на той стороне.

Вдох-выдох. Отлично, воздух пригоден для дыхания. Пахнет чем-то кондитерским – гвоздика?

– Ой, – громко сказал Славик, оглядевшись. – Не понял?

Сделал шаг назад, в прихожую. Протер глаза – слегка пощипывало.

Ваня не обманул: сегодня «прореха» стала кольцевой – с обоих сторон одна и та же квартира в доме на Мойке. С ума сойти.