Посредники

Они бродили около получаса. От светящихся изнутри самодельных палаток струился запах благовоний, на стенах двигались силуэты находящихся внутри людей. Кое-где на столиках был разложен какой-то товар, вокруг толклись люди, но когда Ундина попыталась пролезть между ними и посмотреть, что продают, ей так и не удалось подобраться достаточно близко. Она хотела попросить Никса остановиться, но он был занят тем, что высматривал в толпе Мотылька, и Ундина не решилась его отвлекать. Мимо нее прошли несколько ребят, помахивая мешочком для хэки-сэк [39]и крутя метательный диск. Раздавалась музыка, исполняемая кем-то вроде группы вездесущих перуанских флейтистов, — посреди сумеречного леса она звучала еще более странно. Большинство лиц было обращено в другую сторону, и как она ни старалась отыскать знакомых, ей так никого и не удалось найти. Никто не смеялся, никто не танцевал. Почти все чего-то ждали — как и они с Никсом. Наверное, выступления «Флейм», предположила она, хотя что это будет за концерт под проливным дождем?

Когда они в третий раз прошли мимо одной и той же пятнистой армейской палатки, стало ясно, что они ходят по кругу.

— Никс. — Ундина остановилась и потянула его за отцовскую куртку, которую сама ему одолжила.

Этот жест напомнил ей детство, она снова почувствовала себя маленькой, когда она вот так же бежала вприпрыжку за Ральфом. У них не было ни малейшего представления, куда идти и что делать среди этого множества незнакомых людей, и Ундина ощущала растерянность и досаду. И дело не в том, что ей не хотелось тут оставаться. У нее крепло убеждение, что все ее надежды найти здесь ответы на вопросы — о миражах, о Никсе, о Мотыльке и еще о том, чего она не умела выразить, — были просто беспочвенными девчоночьими фантазиями.

— Никс! Постой!

— Что? — Он выглядел раздраженным и почти не сбавил шага, так что ей пришлось бежать, чтобы нагнать его.

— Что мы здесь делаем?

— Ты думаешь, я знаю? Я пытаюсь найти Мотылька. Кажется, я должен его найти. Я знаю не больше, чем ты. Но пока ты не прибавишь шагу, чтобы помочь мне отыскать его, мы так ничего и не узнаем. Ты этого хочешь, Ундина? Просто вот так стоять на месте?

Должно быть, в ее лице отразилась обида, потому что Никс сразу умолк, но губы его снова сурово сжались, а стиснутые кулаки он продолжал держать в карманах и не взял ее за руки, как это бывало, когда они стояли рядом.

— Послушай, думаю, мы просто должны найти Мотылька.

— Ладно, вот только…

— Вот только что? — Он уже отошел на несколько шагов, но голос его стал спокойнее.

Ундина подавила вздох.

— Вот только… это кажется неправильным.

— Что кажется? Что кажется неправильным? Ты вообще-то хоть когда-нибудь чувствовала себя «правильно»? Потому что я уж точно нет. — Никс помолчал. — Я думал, именно это мы и делаем. Я думал, что мы для этого пытаемся найти Мотылька — чтобы хоть что-нибудь стало правильным.

В небе призрачно полыхнуло, и тут же раздался громовой раскат. Ундина поняла, что они в самом сердце грозы.

— Я имею в виду, что это небезопасно, — сказала она, стараясь перекричать треск застывшей лавы под ногами, мешавший разговаривать.

— Не уверен, что тут должно быть безопасно.

— А что, черт подери, тут должно быть? — Она пристально посмотрела на него.

Это была их первая настоящая ссора.

— Ничего, — пробормотал он и снова двинулся вперед.

Немного отстав, она глянула на часы. Время шло, и буря, грозившая им с самого утра, уже накрывала их. Ветки деревьев раскачивались, ветер выл, грохотал гром. Ундина не была скаутом, но знала, что в бурю не следует сидеть в палатке под деревом на поляне, так же как и возвращаться на машине домой.

Они уже далеко забрались в лес. Она вспомнила, что в рюкзаке у Никса лежали непромокаемый брезент, фонарик и одеяло.

— Давай устроимся тут, — предложила Ундина. — У тебя есть брезент. Мы можем переждать грозу, а там посмотрим, не появится ли Мотылек.

— Нужно найти веревку…

— Хороший повод заговорить с кем-нибудь.

Впервые за день она дотронулась до его руки, он взял ее, сжал и больше не отпускал.

* * *