Посредники

Конечно, это были шотландские танцы по-портлендски. Большинство танцоров в самом деле были одеты в традиционные костюмы, вот только у мужчин почему-то отсутствовали рубашки, а у девушек — бюстгальтеры. Джейкоб не считал себя большим знатоком жизни, но всегда был уверен: чем меньше одежды, тем лучше. Так что когда женщина с буйной гривой волос и улыбкой от уха до уха сказала ему, что плата за вход — его рубашка, разве он мог отказать? Три года нарезания пиццы еще не так сильно сказались на его телосложении, как это стало позднее, особенно после рождения Нив.

И в 1979 голу без рубашки Джейкоб выглядел чертовски здорово, по крайней мере, он сам так думал.

И что более важно, так думала Аманда.

Она была самой сильной женщиной, которую он когда-либо встречал. За несколько лет у нее случилось три выкидыша, отчего первые годы брака стали для Джейкоба и самым счастливым, и самым печальным периодом жизни. А все оттого, что матка у нее была в форме сердца. Это причиняло им много сердечной боли, но в глубине души Джейкобу нравился тот факт, что лоно его супруги устроено подобным образом. Аманда, в свою очередь, уверяла, что ей нравится раздобревший от пиццы живот Джейкоба, во всяком случае, она против него ничего не имела. Она внушала Джейкобу, что он — великий человек и душой, и телом, и тянулась через спящую между ними Нив, чтобы погладить его мягкое пузо. После трех фальстартов они стали сильно уважать приметы и не покупали заранее детскую кроватку, вследствие чего Нив первый год жизни спала с ними. В отличие от Джейкоба, у которого не хватало силы воли, чтобы сесть на диету, у Аманды достало смелости пойти под нож и с мужеством, какого он не ожидал от нее, пройти курс корректирующей хирургии, после чего у них в конечном итоге и появилась Нив.

Сам Джейкоб не любил ходить по врачам. Последние три года ему удавалось избегать общения с ними: Аманда прикалывала карточку к доске напоминаний над телефоном, но Джейкоб «случайно» закрывал ее счетом за дрова или заляпанной соусом визиткой какого-нибудь парня, который обещал занедорого починить на кухне место протечки. Если же Аманда напоминала ему сама, Джейкоб бормотал что-нибудь насчет того, что он еще молод и у него есть другие занятия. И ходить на медосмотр каждый год ему незачем — ему даже нет пятидесяти. Если правда то, что говорят о родителях — что им столько же лет, сколько их младшему ребенку, — значит, он все еще подросток.

Сегодня Джейкоб встал так рано из-за Нив. Все привычные утренние занятия не привлекали его сейчас — не хотелось любоваться красотой рассвета, бродить по кухне с целью сделать кофе, читать газету, выглядывать в окно, гадая, не заняться ли снова бегом со следующей недели, сыпать корм в кормушку колибри, пропалывать сад, колоть дрова — а ведь в махании топором что-то было. Нет, этим утром Джейкоб стриг траву.

Правда, скорее следовало бы сказать не стриг, а выдирал. Орудием труда ему служила ручная косилка, древняя, немного смешной конструкции. Этот раритет он прикупил пятнадцать лет назад на сельской распродаже — повстречав на одной из них свою жену, Джейкоб навсегда проникся к ним любовью, часто в ущерб для собственного кошелька. В то время у Джейкоба был «зеленый» период, как выражалась Аманда. Тогда он поставил на кухне дровяную плиту и принялся колоть дрова; установка бойлера стала настоящим шоу, но бойлер пришлось вернуть, когда оказалось, что тот греет уже горячую воду. Позднее Джейкоб разместил на крыше дома солнечные батареи, но те грели только семейку енотов. Он даже разбил огород, в котором росли помидоры с огурцами, каждую весну дававшие новую поросль. Но не ностальгия, не забота об экологии заставили Джейкоба взяться этим утром за ручную косилку, а лишь осознание того очевидного факта, что соседи прибьют его, если он включит бензиновую в шесть утра. А ему позарез нужно было заняться делом, чтобы хоть ненадолго отвлечься от своего отчаяния.