Посредственности или Как Стать Настоящим Магом (СИ)

раскрыться. Но почему-то врать этому человеку совсем не хотелось. Необъяснимо, но факт. — Так получилось.

—Так получилось, что вы взяли лезвие и порезали себя, — меня пугает

его осведомленность. И взгляд.

Ни йоты осуждения, только

интерес и толика беспокойства. Он хороший человек, мне так кажется. Только

по-настоящему хороших людей недолюбливает Эверфольд.

—А вы… Проницательны. До пугающего, — не стала скрывать я, уводя

поврежденную руку за спину, чтобы он перестал ее так пристально рассматривать.

—Просто не дурак. И замечаю многое, — похоже на то, что я обычно

говорю в свое оправдание.

—Люди обычно не замечают чужой боли, — неожиданно для себя самой

произнесла я, отчего мужчина вздрогнул чуть ли не всем телом, наконец подняв на

меня взгляд цвета летнего неба. Вроде и цвет холодный, но от него почему-то

тепло. И уютно. — Извините, просто мысли вслух.

—Ничего. Это правильная мысль. Я просто однажды слышал ее от

другого человека, — пояснил свою смену настроения преподаватель, протянув мне

руку. — Позволите посмотреть?

Кто меня вообще дернул,

какой черт? Почему я не сказала «нет» и не ушла? Кончики его пальцев опустились

рядом с самым глубоким порезом и чуть надавили. Смотрит на сколько глубокий?

Еще и так бережно, будто я могу рассыпаться от одного его дыхания, как неровная

кучка мелкого песка.

Он вдруг достал из сумки

на поясе какую-то баночку и подобие бинта. Смочил краешек резко пахнущим

содержимым склянки и, посмотрев на мою реакцию, аккуратно приложил. Щиплет, но

терпимо.

—Почему вы обращаетесь ко мне на «Вы»? — Решила отвлечь себя от

экзекуции, за что заслужила вопросительно приподнятую бровь и короткое

пожимание плечами.

—А как по-другому? — Действительно.

—Все преподаватели обращаются к студентам на «Ты», — намекнула я, на что мужчина только усмехнулся и начал перевязывать ранки.

—Почему вы решили, что я преподаватель? Может приглашенный

аристократ. Или тоже студент, но старше, — я заметила, что люди здесь выглядят

по-разному, но не на столько.

—Наблюдал за вашей тренировкой. Вы не только прекрасно владеете

мечом, но и умеете научить этому, — в отличии от одного дракона. Даже двух. —Может у вас просто талант, но почему-то я все еще склоняюсь к озвученной

версии.

—И правильно, что склоняетесь, — не сомневалась даже. Я слишком

гениальна, чтобы ошибаться в таких вопросах. — Я преподаю физподготовку. Все

равно бы встретились в первый день, там бы и познакомились. Но так даже лучше, — и с чего же такая уверенность? — Я закончил.

—Благодарю, — потерла запястье, будто его свело, но этот жест был

скорее для того, чтобы успокоить поднимающееся к ушам смущение. — Ну, я пойду.

—Если так хочется, — усмехнулся мужчина, усмехнувшись уголками губ.

Повернулся ко мне спиной, свешивая ноги в воду. Он изначально был без ботинок?

Я могу уйти, а могу

остаться. По-хорошему, не стоит человеку мешать быть наедине с собой, но рядом

с ним почему-то довольно уютно. Преподаватель попытался сдержать смех, сцедив

его в кулак, когда я опустилась рядом, подтягивая колени к груди и смотря на

мелкую рябь на поверхности воды.

—Мне просто тут тоже нравится, это не из-за вас, — фыркнула в

сторону, понимая, что веду себя как ребенок.

—Пусть будет так, — не стал спорить мужчина, смотря на

поднимающиеся клубы пара, как и я.»

Мы тогда просидели

достаточно долго и даже ни слова друг другу не сказали. Зажглись фонари, на

небе появились первые яркие звезды, а мы все сидели. Я даже умудрилась уснуть, но не на долго. Опять этот странный сон. Последний раз он мне снился лет в

десять, но запомнился на всю жизнь.

«Темный кабинет, массивный

стол из дерева венге. Из на половину зашторенных окон льется пошлый алый свет.

Я сижу на кожаном диване и поглаживаю непроницаемо-черного ворона по спинке.

Одним пальцем, будто боясь повредить довольно массивную птицу. В кабинет входит

мужчина, лица которого не видно. Жутковатый, но скорее из-за размеров. Больше

двух метров, очень широкие плечи, много мышц, длинные черные волосы, собранные

в массивную косу. И алые глаза, что будто смотрят в душу. Он раздражен и не

доволен тем, что я сейчас рядом, но ничего не говорит. Садится напротив и

протягивает руку. Хочет забрать птицу?

—Люцифер, — выдохнула я, медленно выныривая из сна и понимая, что

на моей щеке и правда лежит чья-то рука.

Чуть не упала, когда

встретилась взглядом с обеспокоенно-нежными глазами Тана Тюрона, что все еще

был рядом. Нет, мне показалось, что они такие. Только показалось. Я просто еще

не проснулась.

—Извините, вы, кажется, задремали, — догадливый какой. — Царапины

затянулись, это удивительно, — указал на свое лицо.

Не сразу дошло, что он о

тех царапинах, что остались от разбившегося учебного оружия.

—А, вы об этом? Не беспокойтесь, на мне очень быстро затягиваются

все раны, — кроме тех, что наношу я сама.»

После этого мы посидели

еще десять минут и Тан Тюрон предложил расходиться, мол, даже если завтра

выходной, отбой никто не отменял. И оказался прав. Меня чуть ли не с собаками

искали сокомандники во главе с куратором, что снова стал похож на бурю. Десять