Посредственности или Как Стать Настоящим Магом (СИ)

бровь. Нужно поддержать эту игру, пока и правда легче не станет.

—Ну,

значит и не надо, — это не честно.

Ткнула локтем, чтобы не вредничал, но ответа

не последовало. Люблю сюрпризы, но не люблю оставаться в неведении. Короче, нужно, чтобы я не знала о сюрпризе. Вот так. А то сойду с ума. Я могу, конечно, предположить, что мы поедем куда-то за город, раз взяли Раша и Еву. Куда?

Топиться? Хороший вариант, люблю озера глубоко в лесу. Чтобы вокруг ни души, небольшое озеро, над ним смыкаются кроны деревьев и только посередине падает

голубоватый свет от луны… Красота ведь.

—Раш, он

меня обижает, — как только конь показался в поле зрения, ткнула пальцем в

обидчика, состроив обиженную гримасу. При том, что на людей я обычно указываю

ладонью. Вышло комично.

—Тебя?

Обижает? Как же. Где сядешь, там и слезешь, — это моя фраза вообще-то! Еще и

против меня. Нечестно.

—Ева, они

злюки, — переключилась на кобылицу, обвив ее шею руками и прижавшись как к

родной.

Мужская солидарность, чтоб ее. А мы девочки.

Она молчит, значит поддерживает. Кобылица прижала меня головой к себе поближе и

всхрапнула.

—Хочешь,

я им рог в бок вставлю? — Неожиданно раздался женский голос прямо у меня в

голове.

Раш дернулся, значит слышал. Тюрон не

слышал. И зря. Его единорожка заговорила. Ну и ладно, хоть кто-то в нашей

компании будет на моей стороне.

—Давай, —

наигранно всхлипнула я и ткнула пальцем в мужчину. — Он первый.

—Я? Какое

я тебе плохое зло сделал? — Украл мою фирменную фразу, например. — Ева, ты

зачем ее поддерживаешь? — Сделал шаг и кончиками пальцев прикоснулся к боку

кобылицы.

—Чтобы не

обижали девочку, — меня природа обидела, не надо добавлять.

—Да кто

ее обижает? — Раш расставил копыта в стороны и фыркнул вниз, обнажая клыки.

Проходящих мимо людей сдуло. Смешно. И полезно.

—Пока

никто. Помните, у меня есть рог, — тряхнула головой Ева и недвусмысленно так сверкнула

глазами в сторону хозяина.

—А у меня

клыки, — парировал Раш. Драгоценный мой Танзанит, напомню, тебе три тысячи лет.

А ведет себя как ребенок. Первые пять тысячелетий у мальчиков самые тяжелые.

—И что?

Откроешь рот в мою сторону? — Действительно. Огненная женщина.

—Все,

ладно. Никто никого есть не будет. И протыкать тоже. Нам еще нужно во дворец, —куда-куда?

Тюрон, будто ничего только что не сказал,

легко запрыгнул на единорога, шею которого я все еще обнимала. Во дворец?

Зачем? Почему? К кому? Со мной? Я останусь. Постою у ворот. Сделала шаг назад.

Сбежать не дадут, Раш оказался рядом и легко закинул себе на спину. Насильно.

Одним жестом. Гривой так «вжух». Реклама шампуня. Шампунь «Жумайсынба».

Скажи перхоти: «Көзіме көрінбейтін бол э, түсіндің ба!» Простите, но не зря же

я запоминала эти страшные слова.

Мы двинулись обратно на главную дорогу, что

как раз упиралась в главные ворота дворца. Открытые. Будто любой мог войти, но

никого не было. Красивенько так, но жутковато. Два стражника у ворот склонились

перед Тюроном и не распрямлялись, пока мы не доехали до пары у входа. И почему

мне кажется, что я, даже повысив мысленно чин преподавателя, все равно его

занизила?

—Ваша Светлость, — что еще за

обращение?! Впервые такое слышу. — Совет ожидает вас, — совет?! Мама, забери

меня обратно. Что творится? Не замечайте меня, я тут постою. Со стражниками. С

лошадьми!

—Эл чего стоишь? Пошли, —

действительно, чего это я.

—Может я мешать буду? — Надежда

умирает последней. — Может лучше постою здесь? Вон какие ребята приятные, —кивнула в сторону стражников, что изо всех сил старались сдержать эмоции, но

после этой фразы все же вытаращились, как на нечто странное.

—Эл, хорош трусить и пойдем, —

попытался взять за руку, но я увернулась.

Не из-за того, что не хотела его касаться. И

не из-за того, что трусила. А все из-за тех же мыслей, что поселились с момента

выхода из академии. Что могут подумать о преподавателе, который непозволительно

близок со студентом. Чтобы не сжаться под этим странным взглядом мужчины, решила молча последовать за ним.

Мы сразу попали в большой зал. Широкий

коридор вперед, в нескольких метрах ответвления влево и вправо, через еще

несколько еще два. Подойдя к третьей такой паре, повернули направо. Стражников

стало меньше, а потом они и вовсе исчезли.

Довольно высокие потолки, но узкий коридор.

На стенах многочисленные картины. Портреты правящей семьи. Справа короли, слева

королевы. Напротив некоторых портретов не было. И тут я зацепилась взглядом за

один из портретов. Занятно получается. Напротив никого нет.

—И что это было? — Неожиданно

спросил Тюрон, хмуро смотря строго перед собой.

—Ты о чем? — Не поняла я,

прекратив наконец сверлить портрет короля взглядом. Мне даже показалось, что он

скукожился. Засмущала картину.

—У входа, — продолжения не

будет? Ладно, сама вроде дошла.

—То же, о чем я говорила, когда

мы из Академии выходили, — интересно, здесь нас могут подслушать? Надеюсь, что

нет. — В нашем мире не принято иметь какие-либо личные отношения со студентами

или учениками. За это могут уволить или даже посадить. Я не знаю, есть ли здесь

такое, поэтому… Опасаюсь. Что у тебя могут быть из-за меня проблемы, —остановился.