Пост-молекулярная кухня

И за прошедший год список участников изменился. Обычно в прямом эфире трое самых популярных фуд-дизайнеров готовили что-то на свой выбор, чтобы удивить и покорить желудки семи искушенных судей, а миллионы зрителей буквально заглядывали последним в рот.

Как вы понимаете, Клара Адамс в этом году не будет участвовать, потому что тройку сильнейших сейчас представляют Эми Уильямс, ваш непокорный слуга и конечно же этот выпендрёжник Теодор Бельмонт.

Я не боялся конкуренции со стороны Тедди, он любил яркие внешние эффекты и украшательства, но никогда не мог доработать нюансы сочетаний вкусов и тонкости текстур. Будучи художником, он пытался перенести свой эстетизм на стол простых потребителей. В итоге его блюда были красивыми, но на вкус, словно жевать «Мону Лизу» или лизать «Черный Квадрат» Малевича.

Но вот проиграть этой Мисс-Домашняя-Кухня я боялся. Честно. Я даже не представлял, что она может приготовить для своего первого публичного кулинарного поединка. И соответственно не понимал, чем мне стараться побить её очередную «Тухлятину тёти Бэтси».

Было почти очевидно, что она представит новую стряпню, якобы отрытую в семейной книге рецептов, передающихся от прабабки мамы сестры её двоюродного племянника по отцовской линии. С соусом из сомнительных близкородственных связей.

Нет, простите, я не справедлив к Эми. Она умна. И она талантлива. До неё никому не удавалось сдвинуть меня с вершины кулинарного Олимпа. И я согласен, что её рецепты великолепны. Будь я беспристрастным судьёй, я бы и сам поставил им высшую отметку. Это меня и пугало.

Что её незамысловатый пасторальный стиль покорит суровые сердца судейской команды, и мой титул многократного чемпиона ежегодных состязаний лучших поваров на глазах миллионов моих поклонников перейдёт к дерзкой новенькой.

У меня было так много идей, но все они казались мне недостаточно смелыми или рассыпались в прах, когда я представлял себе ту самую индейку, с которой всё началось.

Я мысленно ставил перед судьями свой очередной шедевр, рядом с ним треклятую индейку, и честно спрашивал себя, побью ли я её. После чего снова отправлялся на кухню или в свою кулинарную мастерскую искать что-то более впечатляющее, способное помочь мне удержать свой чемпионский статус неизменным.

Возможно, в былые времена импровизация с сезонными овощами или уловом дня дали бы мне шанс в полной мере раскрыть свои таланты. Я мог бы победить её в технике нарезания продуктов, ловкости процесса приготовления. Я мог бы очаровать зрительниц своей харизмой, широкой улыбкой на скуластом лице, блестящим остроумием и возвышенными манерами, чтобы они млели от восторга, какой же он обаяшка, шеф Тернер. Но не теперь.

Время кулинарных конкурсов с живыми продуктами давно кануло в Лету. И говорить об импровизации или поварской технике, когда вся еда готовится в 3D-варках, давно не актуально.

Я часто завидую людям минувших дней, которые могли работать со свежими продуктами из магазина или с фермерского рынка. Готовить отборные стейки из мясной лавки или свежевыловленную рыбу, доставленную прямо с рыбацкого рынка.

Приправлять еду натуральными ароматными специями и украшать свежими травами перед подачей. Готовить на открытом огне, чувствовать, как шипит на сковороде масло и как дымится мясо от быстрого обжаривания.

Всё это конечно в далёком прошлом.

После великого голода 2038-го, вызванного небывалой засухой, погубившей урожаи и посевы большинства культур во всех регионах. Уничтожившего плодовые сады и подорвавшего экологию многочисленными пожарами, вызванными аномальной жарой.

По аналогии с черным понедельником и другими днями обвала биржи, этот год вошел в нашу историю «черным тридцать восьмым».

Последующие два года тоже были тяжелыми, и голод во всём мире выкашивал многие миллионы жителей каждый день, пока население планеты доедало бесценные остатки заготовленного продовольствия.

Эпидемии ускорили процесс, а мелкие и средние приграничные конфликты и гражданские войны с трудом удалось сдержать, не давая им перерасти в новую катастрофу мирового масштаба.

В итоге к середине сороковых вымерло почти три миллиарда человек. Им просто не хватило хоть какой-то еды. А порой даже воды.

Ранее аналитики ООН ожидали, что к 2050-му году нас уже будет около десяти миллиардов человек, и мы будем не в состоянии прокормить себя. Что нам нужно в два раза увеличить производство зерновых, чтобы хоть как-то накормить всех, а это было технологически невозможно.

Всё это перестало иметь смысл, когда население планеты резко сократилось с девяти до шести миллиардов человек. Но меньшее количество ртов не означало, что все проблемы были решены.

Сельское хозяйство было почти уничтожено и едва могло восстановить треть объёма своего былого производства. Запасы стремительно заканчивались, и восстановить их было невозможно. И опасность дальнейшего голода встала еще острее.

Уже в первый год засухи правительства всего мира учредили Объединённый Комитет по вопросам Питания, чтобы решить проблему глобального голода, грозящую погубить человечество.