Пост-Москва

Тимофей Иванович решил написать доклад по ситуации с шефом, правда, ему пришлось побороться с самим собой, и это было нелегко. Мало ли, загулял Жора с малолеткой, а тут он вылезает со своей бумажкой, ситуация хуже некуда. Стукачество, конечно, основа работы госбезопасности, но до определенного уровня, а тех, кто этого не понимает, довольно быстро ставят на место. Верхние сами знают, на кого надо стучать, а на кого пока еще нет. У Жоры лохматая рука на самом верху, он, в принципе, вообще мог бы ебать всех малолеток подряд, и хуй бы кто что сказал. Ну, или приходить на службу в разных ботинках и с расстегнутой ширинкой. И в обнимку с убитой в хлам малолеткой.

С другой стороны, есть же мужская дружба, мало ли, напился упал, ударился башкой о тротуар и лежит сейчас в Склифе обоссанный и с вывернутыми карманами в коридоре на каталке. И ведь хуй кто подойдет к неизвестному алкашу. Нет, решил Тимофей, надо действовать. Во-первых, бумага с докладом об исчезновении, во-вторых, надо позвонить его братцу, поинтересоваться вскользь, не было ли семейного мероприятия накануне. Тут лучше перебздеть, чем недобздеть, — железный армейский принцип.

Тимофей щедро плеснул коньяку в кофе и принялся набивать на клаве докладную, пуская сигаретный дым поверх монитора. Органы безопасности работали без выходных и праздников.

8

Главный корпус лаборатории был частично разрушен. Взрывная волна раскидала многотонные бетонные перекрытия крыши на десятки метров вокруг и обрушила часть стены с южной стороны. Перекрученная арматура свисала виноградными лозьями. И хоть катастрофа случилась несколько лет назад, внутри здания что-то продолжало происходить — оттуда поднимался пар, отчего в воздухе висела легкая туманная дымка, там что-то постукивало и поскрипывало, а иногда даже, казалось, постанывало и повизгивало. Другие здания лабораторного комплекса на первый взгляд не пострадали, во всяком случае не имели следов разрушения, хотя и выглядели заброшенными.

— Интересно, что там такое? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Фидель, глядя на исходящий паром корпус. — Выглядит, как Чернобыльский реактор.

— Это и есть реактор, — ответил Утенок. — Только биологический. В нем производят матричную основу живой ткани.

— Он работает еще, что ли?

— Не знаю. Но откуда-то гасты ведь берутся…

— Ладно. Куда нам теперь?

— Судя по плану лаборатории, нам нужен жилой микрорайон. Если тут есть люди, они, скорее всего, будут там. Надо обойти реактор, и в конце аллеи будут жилые корпуса.

— Давай, Утенок, веди нас. Ведьмочка, ты за ним, а я прикрываю. И куда кот опять запропастился?

Фидель попытался вызвать псевдоморфа через телефон, но связь не установилась.

— Так, мы остались без разведки, — сказал он раздосадованно. — Ну, двигаемся. Не нравится мне эта тишина.

На территории лаборатории они пока не встретили ни одного гаста, и это было подозрительно. Двигаясь вдоль стены реактора, обходя бетонные блоки и кучи битых кирпичей, они подошли к углу здания. Утенок заглянул за угол, и переменился в лице.

— Что там? — почему-то шепотом спросила Ведьмочка.

— Там… Там детская площадка!

— Ты уверен? — Фидель постарался придать голосу безразличие, но у него это плохо получилось. — Ладно, идем дальше.

Они завернули за угол, и действительно увидели метрах в пятидесяти детскую площадку, причем полную детей с матерями или няньками. Дети катались на качелях, ползали по сваренным из труб конструкциям, съезжали с горок и сидели в песочнице. Их было много, не меньше ста. Взрослые женщины стояли группками, как обычно стоят мамаши, выводящие потомство на прогулку. Никто не обращал внимания на Фиделя с его отрядом, что было странно, учитывая их вид и вооружение. Странным было и другое — с детской площадки не доносилось никаких звуков, кроме скрипа качелей и топота детских ног.

Подойдя ближе, Фидель и его товарищи увидели причину такой необычной молчаливости детишек и их родителей — у них не было ртов. Но самое страшное было не это, а то, что люди без ртов пытались улыбаться им.

— Уходим, — прошептал пересохшим горлом Фидель. — Я ебал такие детские утренники.

Быстрым шагом они обогнули детскую площадку и двинулись по аллее к жилому микрорайону, на своих спинах ощущая безгубые улыбки, посылаемые им вслед.

9

— Заказ доставят через полчаса, — сказал Иван, глядя на экран монитора. — Не зря же я за срочность чуть ли не вдвое заплатил.

Даша выглядела немного растерянной, но явно делала усилия над собой, чтобы держать себя в руках. Наконец, она сказала, как ей казалось, решительно:

— Я иду с тобой.

— Нет.

— Да. Иду.

— Я обещал, что…

— Вот и доставишь папе дочку в целости и сохранности.

— Даша, я говорю серьезно.

— И я говорю серьезно. Я тут одна не останусь. Я иду с тобой.

Иван посмотрел на нее внимательно. Потом сказал:

— Ладно. Хорошо. Но будешь делать, что я скажу и без всяких возражений.

— Есть, мой колонель!

В дверь позвонили. Иван открыл, и двое мужичков неопределенного вида занесли в квартиру несколько кофров из черного пластика. Иван расписался в бумагах и закрыл за ними дверь.

— Что это? — спросила Даша.