Post scriptum. Тайные откровения

— Я тоже очень рад. Жаль, что из-за текучки редко встречаемся. А знаешь, приезжайте с Арнеллой к нам в этот уикэнд. Посидим, как в былые времена. Джинна будет очень рада.

— Спасибо, будем непременно.

Едва карабинеры покинули кабинет, профессор Анторинни закрыл дверь на ключ и, вернувшись к столу, бережно взял в руки заветный тубус. Он осмотрел его со всех сторон, потрогал ремешки с бронзовыми застежками.

— Надо же, — подумал профессор, — прекрасно сохранился. Даже кожа не затвердела, и бронза не потускнела. Будто только вчера его хозяин держал в руках.

Профессор аккуратно потянул за ремешок и открыл застежку, затем так же бережно взялся за крышку и, потянув ее вверх, открыл футляр. Как он и предполагал, внутри оказались туго скрученные в свиток несколько листов пергамента. Андреа перевернул тубус и извлёк из него документы. Прежде чем развернуть свиток он проверил пергамент на эластичность во избежание поломки. Как и футляр, листы оказались в хорошем состоянии. Убедившись, что с пергаментом можно работать, профессор развернул свиток. Перед ним открылся мелко исписанный неровными строчками первый лист. К сожалению язык на котором был выполнен текст оказался совершенно не знакомым.

— Жаль, очень жаль — в сердцах пробормотал профессор. Придётся привлекать кого-либо из лингвистов. Андреа поднял телефонную трубку и набрал номер. Ему ответил женский голос.

— Слушаю Вас сеньор профессор.

— Здравствуйте Джулия. Скажите, у Вас найдётся несколько минут времени для меня?

— Смотря что именно Вас интересует, сеньор.

— Джулия, мне необходимо, по крайней мере, определить на каком языке написан один интересующий меня текст.

— А к какому периоду относится текст?

— На мой взгляд, примерно начало нашей эры. Причём документ находится в римском курьерском тубусе.

— Любопытно, не позволите мне взглянуть. Может быть я смогу Вам помочь.

— Конечно, Джулия! Приходи как можно скорее.

Спустя несколько минут раздался стук в дверь. Профессор спешно встал из-за стола и распахнул дверь. На пороге стояла женщина на вид лет тридцати — тридцати пяти. По её частому дыханию было видно, что она очень торопилась и слегка запыхалась от быстрой ходьбы.

— Прошу Вас Джулия, входите же.

— Так где же Ваш таинственный текст? — Входя в кабинет спросила женщина.

— Присядьте Джулия. — указывая на стул, предложил Андреа. — Вот, смотрите!

Профессор взял в руки свиток и передал его Джулии. Женщина развернула свиток и стала внимательно разглядывать текст.

— Ну что, Джулия, что скажешь? — С нетерпением спросил профессор.

— Удивительно, сеньор, — тихо проговорила Джулия, — боюсь ошибиться, но мне кажется, что это арамейский. Странно, зачем арамейский свиток попал в римскую курьерскую службу. Наверное этот текст был для кого-то очень важен.

— Я тоже так подумал. И что-же, ты сможешь прочитать, что здесь написано?

— Попробую… Так, похоже, это прощальное письмо приговорённого к смерти к своей матери… Так, постойте… Не может быть!

— Что, что там, Джулия? Говори же скорее.

— Сеньор Андреа, или я сошла с ума, или это… О господи, поверить не могу. Знаете, кто автор этого письма? Невероятно, но это, это … это же сам…

Глава 2

В сопровождении всего лишь двух охранников, накинув на голову капюшон плаща, чтобы не быть узнанным, прокуратор прошествовал к тюрьме, где содержались узники, приговорённые к смерти. У ворот узилища путь ему преградили двое стражников.

— Открыть ворота! — Приказал им прокуратор.

— Да кто ты такой, чтобы здесь командовать? А ну, проваливай пока цел.

Охранники прокуратора сделали шаг вперёд и полуобнажили мечи.

Пилат жестом остановил телохранителей и, сбросив капюшон, повторил приказ. Увидев, что перед ними сам прокуратор Иудеи Понтий Пилат, оба стражника отсалютовали ему и стали бормотать извинения.

— Да замолчите же и открывайте ворота.

Пока один из стражников бросился исполнять приказ, из караульного помещения выскочил насмерть перепуганный центурион, на ходу надевающий шлем.

— Ты, — обращаясь к центуриону, властно произнес Пилат, — возьми факел. Будешь указывать мне дорогу.

— Да, префект! — Ответил центурион, прикладывая сжатую в кулак ладонь к сердцу. — Куда прикажешь вести тебя?

— Я хочу говорить с узником, приговоренным к смерти.

— С которым из них?

— С сумасшедшим из Назарета.

— Как прикажешь, префект. Следуй за мной.

Вслед за центурионом Пилат и его спутники по крутой каменной лестнице спустились в подземелье, где содержались узники. На звук шагов из каморки у входа в длинный темный коридор выглянул надзиратель со свечей в руке.

— Возьми ключи! — Не останавливаясь приказал ему центурион, — ты идёшь с нами.

Надзиратель спешно, схватив связку с ключами, поспешил вслед процессии.

— Здесь! — Доложил центурион, остановившись возле тяжелой двери с зарешеченным окошком.

— Открывай! — Коротко скомандовал Пилат.

Надзиратель зазвенел ключами, и, найдя нужный, со скрежетом открыл замок. Первым в камеру вошёл центурион, осветив ее пламенем факела, вслед за ним прошли телохранители прокуратора, и лишь потом пригнув голову через низкий дверной проем вошёл Пилат.