Пост сдал

– Двести баксов за несколько вопросов? Ладно, я на них отвечу. Но если на самом деле ты притащился за отсосом, придется тебе пойти в другое место, старичок. Я – лесби.

– Только вопросы, – подтвердил Зет-бой. Протянул ей «Заппит» и предложил включить демоверсию «Рыбалки». – Но нельзя смотреть на экран больше тридцати секунд. Она… э… необычная.

– Необычная, значит? – Фредди снисходительно улыбнулась и уставилась на плавающих рыб. Тридцать секунд превратились в сорок. Такое допускалось, согласно инструкциям, полученным Зет-боем перед тем, как отправиться в эту миссию (Брейди всегда называл свои задания миссиями, узнав, что Брукс ассоциировал это слово с героизмом). Но после сорока пяти секунд Зет-бой выхватил «Заппит» из рук Фредди.

Та, моргая, подняла голову.

– Ух ты! Туманит мозги, да?

– Да. В каком-то смысле.

– Я читала в «Геймер программинг», что видеоигра «Звездная битва» воздействует так же, но играть надо полчаса, прежде чем что-то почувствуешь. А тут гораздо быстрее. Об этом кому-нибудь известно?

Зет-бой вопрос проигнорировал.

– Мой босс хочет знать, сможешь ли ты сделать так, чтобы люди смотрели демоверсию дольше и не переходили к игре. Игра такого эффекта не дает.

Тут Фредди впервые заговорила с русским акцентом:

– Кто этот бесстрашный лидер, Зет-бой? Будешь настоящим другом и скажешь товарищу Икс, да?

Зет-бой наморщил лоб.

– Что?

Фредди вздохнула.

– Кто твой босс, красавчик?

– Доктор Зет. – Брейди догадывался, что такой вопрос последует – он хорошо знал Фредди по прошлой жизни, – и Зет-бой получил соответствующее указание. У Брейди были планы касательно Феликса Бэбино, но пока они оставались неопределенными. Он лишь нащупывал путь. Проверял свои возможности.

– Доктор Зет и его шестерка Зет-бой. – Фредди закурила. – На пути к управлению миром. Ну и ну. Я, значит, становлюсь Зет-герл?

На этот счет указаний не было, поэтому Зет-бой промолчал.

– Не бери в голову, я все поняла. – Фредди выпустила струю дыма. – Твоему боссу нужна «ловушка для глаз». Чтобы это сделать, надо превратить демоверсию в игру. Это довольно просто. Не требует особо сложного программирования. – Она взяла выключенный «Заппит». – Эта штуковина прямо-таки элементарная.

– В какую игру?

– Не спрашивай меня, брат. Это по творческой части. Никогда не была в ней сильна. Скажи своему боссу, пусть прикинет, что к чему. В любом случае, как только эта штуковина включится и через вай-фай свяжется с Сетью, потребуется лишь установить руткит[44]. Хочешь, чтобы я это записала?

– Нет. – Брейди отвел толику быстро уменьшающегося объема памяти Зет-боя именно для этой информации. А кроме того, когда дойдет до дела, эта работа ляжет на Фредди.

– Как только руткит установлен, можно загружать исходную программу с другого компьютера. – Она вновь заговорила с русским акцентом: – С секретной базы Зеро под ледовой полярной шапкой.

– Мне сказать ему и про это?

– Нет, скажи только про руткит и исходную программу. Усек?

– Да.

– Что-нибудь еще?

– Брейди Хартсфилд хочет, чтобы ты вновь навестила его.

Брови Фредди взлетели к короткой стрижке.

– Он с тобой говорит?

– Да. Поначалу его трудно понять, но когда привыкаешь, можно.

Фредди оглядела свою гостиную – тусклый свет, разбросанные вещи, запах вчерашней китайской еды навынос, – словно интерьер вызывал у нее интерес. Разговор становился все более зловещим.

– Не знаю, друг. Я сделала доброе дело, но никогда не была в герл-скаутах.

– Он тебе заплатит, – сказал Зет-бой. – Не очень много, но…

– Сколько?

– Пятьдесят долларов за визит.

– Почему?

Зет-бой не знал, но в 2013-м в его голове оставалось еще немало от Эла Брукса, и он понимал, в чем дело.

– Я думаю… потому, что он знал тебя раньше. Помнишь, когда ты и он чинили компьютеры других людей. В прошлом.

К доктору Бэбино Брейди не испытывал той жгучей ненависти, которую вызывал у него Ходжес, тем не менее доктор Б. значился в его черном списке. Бэбино использовал Брейди как подопытного кролика, и тому это совсем не нравилось. Доктор потерял всякий интерес к пациенту, поскольку экспериментальный препарат вроде бы не давал результатов, и это не нравилось Брейди еще больше. А самое худшее заключалось в том, что уколы возобновились, едва Брейди пришел в сознание, и кто знал, шли они на пользу или во вред. Они могли и убить, но Брейди, который готовил собственную смерть, не видел в этом причины для бессонницы. Его тревожило другое: а вдруг препарат лишит его обретенных способностей? Бэбино требовал от персонала, чтобы никто и нигде не говорил о том, что Брейди способен передвигать предметы силой мысли, но сам в это верил, хотя Брейди никогда не демонстрировал свои таланты в присутствии доктора, несмотря на его постоянные просьбы. И еще Бэбино верил, что телекинез Брейди – результат использования церебеллина.