Пост сдал

Это великий дар – комбинация вызванного «Заппитом» гипноза и уникальная способность Брейди проникать в разум загипнотизированного. Обычные страхи, с которыми подростки спокойно живут, потому что они таятся в глубинах сознания, могут превращаться в ревущих монстров. Маленькие шарики паранойи раздуваются и раздуваются, пока не становятся такими же огромными, как шары на параде перед универмагом «Мейсис» в День благодарения.

– У тебя есть возможность перестать бояться, – говорит Брейди. – И заставить мать очень и очень пожалеть о таком отношении к тебе.

Эллен улыбается сквозь слезы.

– Ты можешь оставить все в прошлом.

– Я могу. Я могу оставить все в прошлом.

– Ты можешь обрести покой.

– Покой, – повторяет она и вздыхает.

Как это прекрасно. С матерью Мартины Стоувер ему понадобились недели – она постоянно переключалась с демоверсии на чертов пасьянс, – с Барбарой Робинсон – дни. А с Рут Скапелли и этой прыщавой плаксой в ее розовой девчачьей спальне? Минуты. «Но с другой стороны, – думает Брейди, – я всегда быстро оттачивал новые навыки».

– Где твой мобильник, Эллен?

– Здесь. – Она сует руку под декоративную диванную подушку. Конечно, мобильник тоже розовый.

– Тебе нужно оставить сообщение в «Фейсбуке» и «Твиттере». Чтобы все твои друзья его прочитали.

– И что я должна написать?

– «Я сейчас успокоилась. И вы тоже можете. Идите на сайт “Конец буквы «зет» точка ком”».

Она набирает текст, но раздражающе медленно. В таком состоянии они все делают так, будто находятся под водой. Брейди напоминает себе, что все идет хорошо, и пытается сдержать нетерпение. Когда она заканчивает и отправляет сообщения – новые спички полетели в сухую траву, – он предлагает ей пойти к окну.

– Думаю, тебе надо вдохнуть свежего воздуха. Чтобы очистить мозги.

– Свежий воздух пойдет мне на пользу. – Она отбрасывает стеганое одеяло и перекидывает через край кровати босые ноги.

– Не забудь «Заппит», – напоминает Брейди.

Она берет гаджет и идет к окну.

– Прежде чем откроешь, перейди на рабочий стол, где иконки. Можешь это сделать, Эллен?

– Да… – Долгая пауза. Это сука медлительнее холодной мелассы. – Да. Я вижу иконки.

– Отлично. Перейди к игре «Сотри слова». Это иконка с грифельной доской и ластиком.

– Да, я вижу ее.

– Стукни по ней дважды, Эллен.

Она это делает, и «Заппит» выдает подтверждающую синюю вспышку. Если кто-то попробует вновь включить эту игровую приставку, она выдаст еще одну синюю вспышку и «сдохнет».

– Теперь открывай окно.

Холодный воздух врывается в спальню, отбрасывает волосы Эллен назад. Девчонка ежится, словно на грани пробуждения, и на мгновение Брейди чувствует, что она уходит от него. На расстоянии контроль сохранять трудно, даже если они под гипнозом, но он уверен, что отшлифует технику. Путь к совершенству лежит через тренировку.

– Прыгай, – шепчет Брейди. – Прыгай, и тебе не придется сдавать АОТ. Твоя мать больше не будет тебя ненавидеть. Она пожалеет о своей ненависти. Прыгай, и выскочат все счастливые числа. Ты получишь лучший приз. Этот приз – сон.

– Этот приз – сон, – соглашается Эллен.

– Сделай это, – шепчет Брейди, с закрытыми глазами сидя за рулем старого автомобиля Эла Брукса.

В сорока милях к югу Эллен выпрыгивает из окна своей спальни. Полет недолгий, у дома высокий сугроб. Намело его давно, он покрыт жесткой коркой, но все равно в значительной степени смягчает удар, и вместо того чтобы умереть, Эллен лишь ломает ключицу и три ребра. Она начинает кричать от боли, и Брейди вылетает из ее разума, словно катапультирующийся пилот – из кабины «F-111».

– Дерьмо! – кричит Брейди и стучит кулаками по рулю. Пораженные артритом пальцы Бэбино отзываются болью, что еще сильнее злит его. – Дерьмо-дерьмо-дерьмо!

19

В одном из самых красивых и богатых районов города, Брэнсон-Парке, Эллен с трудом поднимается на ноги. Она помнит, как сказала матери, что заболела и не пойдет в школу – ложь, конечно, просто ей хотелось поймать розовую рыбку и получить приз в затягивающей демоверсии игры «Рыбалка», – но ничего больше. «Заппит» лежит рядом с треснувшим экраном. Эллен он больше не интересует. Она оставляет его на снегу и босиком, нетвердым шагом направляется к входной двери. Каждый вдох вызывает боль в боку.

«Но я жива, – думает она. – Во всяком случае, я жива. О чем я думала? О чем, во имя Господа, я думала?»

Голос Брейди все еще с ней: склизкий привкус гадкой твари, которую она проглотила живьем.

20

– Джером! – зовет Холли. – Ты меня слышишь?

– Да.

– Я хочу, чтобы ты выключил «Заппит» и положил на стол Билла. – И в силу присущей ей педантичности добавляет: – Экраном вниз.

Морщина прорезает широкий лоб Джерома.

– Это обязательно?

– Да. Немедленно. И больше не смотри на эту хреновину.

Прежде чем Джером выполняет команду, Ходжес успевает бросить взгляд на плавающих рыб, и ярко-синяя вспышка бьет по глазам. На мгновение он ощущает дурноту и головокружение – возможно, причина в обезболивающих таблетках, возможно, нет. Потом Джером нажимает кнопку над экраном, и рыбы исчезают.